Александр Первый и Наполеон. Дуэль накануне войны - страница 3

До тех пор, пока Франция и Англия открыто не посягали на эти соглашения и не угрожали своей военной силой непосредственным границам России, часть правящего класса Российской империи считала для себя выгодным некоторое время находиться в стороне от англо-французского политического и торгового соперничества. Эта тенденция проявилась еще до революции при Екатерине II. Страх русского дворянства перед «революционной заразой» временно ослабил эту тенденцию, выдвинув на первый план стремление к консервации в Западной Европе феодальных порядков. Однако с началом наполеоновской эпохи во Франции и обострением прежнего англо-французского соперничества она ожила вновь. Сторонники нейтралитета России называли эту тактику политикой «свободы рук».

Политика «свободы рук» в англо-французском конфликте отражала также стремление правящих классов России эпохи Александра 1 получить известную передышку для некоторых внутриполитических реформ: государственного аппарата (учреждение министерств в 1802 г.), образования (в частности, увеличение числа университетов и создание лицеев), экономического освоения южных областей (создание «Комитета о устроении Новороссийской губернии») и т. д.

Наиболее четко основные принципы политики «свободы рук» применительно к международной обстановке начала XIX в. были изложены в докладе управляющего Коллегией иностранных дел В. П. Кочубея, зачитанном им на заседании «негласного комитета» 25 августа 1801 г. Кочубей проанализировал внешнюю политику Екатерины II и Павла I, причем все его симпатии были на стороне первой. Затем он подробно остановился на отношениях России со всеми основными странами Европы к моменту воцарения Александра I, сделав следующий вывод: «Наше положение дает нам возможность обойтись без услуг других держав, одновременно заставляя их всячески угождать России, что позволяет нам не заключать никаких союзов, за исключением торговых договоров».

Наиболее полное воплощение политика «свободы рук» нашла в соглашениях России с Англией и Францией. 17 июня 1801 г. в Петербурге была подписана англо-русская морская конвенция. Несмотря на то, что эта конвенция по форме носила характер частного соглашения по одному вопросу, по существу, это был политический договор, определяющий характер англо-русских отношений. Конвенция носила компромиссный характер: Россия отказывалась от попыток укрепить лигу держав так называемого второго вооруженного морского нейтралитета – детище Павла I, но Англии не удалось привлечь Александра I на свою сторону для продолжения борьбы с Францией.

И, наконец, вершиной политики «свободы рук» были франко-русские соглашения, подписанные 8—10 октября 1801 г. в Париже. Это был первый русско-французский мирный договор после революции. Статья 1-я восстанавливала нормальные дипломатические отношения по образцу русско-французских до 1789 г. Обе стороны брали обязательства не оказывать «ни внешним, ни внутренним врагам другой никакой помощи войсками или деньгами под каким бы то ни было наименованием». Статья 5-я договора предусматривала заключение франко-русского торгового договора. Впредь до его заключения коммерческие отношения должны были строиться «на основаниях, существовавших до войны».

В целом договор означал признание Франции де-юре равноправным государством Европы, конец обвинений в распространении «революционной заразы». Царское правительство официально признавало внутренние изменения в буржуазной Франции. Одновременно договор был свидетельством признания со стороны крепостнических кругов России того факта, что революция во Франции закончилась и там, «слава богу», правит «законное» правительство. Франция становилась равноправной в сообществе великих держав Европы. Мирный договор с Россией означал большую победу французской дипломатии.

Заключенная в дополнение к мирному договору секретная конвенция определяла будущие франко-русские отношения. Конвенция не решала ни одного из спорных вопросов, но в ней проводилась идея дипломатического сотрудничества России и Франции при урегулировании двух основных спорных вопросов – германского и итальянского. По существу, это был раздел сфер влияния в Европе на базе статус-кво 1801 г. и установления совместного влияния России и Франции на дела Центральной Европы и Южной Италии.