Алешкина любовь. Простая история - страница 13
— Молодец! — прыснула Зинка.
И от того, что она наконец промолвила слово, Алешка пришел в страшное восхищение.
— Смешно, да? А знаете, это же я, я был, — твердил он в полном восторге. — Мне еще за это хотели ложек всыпать, а я испугался… Смешно, правда?
— Жутко смешно! — ледяным тоном ответила Зинка.
И бедный Алешка так и застыл с открытым ртом…
Неожиданно и поэтому особенно резко прозвучал телефонный звонок.
Старик снял телефонную трубку.
— Сорок шестой пост слушает!.. Понятно…
Он повесил трубку и пояснил:
— Товарный идет. В двадцать сорок.
— Кажется, я заболтался! — пробормотал Алешка. — Пожалуй, мне пора!
— Сиди, сиди! — поднялся старик. — Я встречу только…
— Да нет уж, мне пора!
— Сиди, деда, лучше уж я! — поднялась и Зинка.
Алешка молча подождал, пока Зинка зажгла фонарь, оделась, потом они вышли.
…Ночь была темная, в проводах тоненько насвистывал ветер. Издалека донесся гудок, потом шум поезда.
Яркая точка вдали все разгоралась и разгоралась. Зинка подняла фонарь с зеленым огнем. Наконец, осветив их прожектором, с грохотом промчался паровоз. Замелькали мокрые от дождя темные цистерны, платформы, груженные бесконечным рядом новеньких грузовиков, ящиками, штабелями досок.
Алешка стоял рядом с Зинкой и смотрел на нее. Почувствовав его взгляд, она повернулась к нему и невольно улыбнулась, видно, вспомнив, как Алешка приходил смотреть на нее. Но тут же рассердилась на себя, а вернее, на Алешку, за эту улыбку.
Поезд прошел, шум стал утихать, и только вдалеке маячил красный фонарь на последнем вагоне.
— Ну, что ж, я пойду, — нерешительно промолвил Алешка.
— Иди, — безразлично ответила Зинка.
— А можно… я завтра приду? — с усилием проговорил Алешка.
— Это еще зачем? — удивилась Зинка.
— Ну… так, — вконец смутился Алешка.
— А сегодня ты тоже просто так пришел? — уже с насмешкой спросила Зинка.
Алешка молчал. Зинка подняла фонарь и осветила его лицо. Только мгновение смотрел на нее Алешка, но столько страдания и укора было в этом взгляде, что Зинка почувствовала неуместность насмешки.
— Ну, как хочешь! — буркнула она, отворачиваясь.
— Спасибо! До свиданья! — обрадованный Алешка протянул ей руку.
Зинка молча подала свою. Алешка бережно, как стеклянную, принял ее руку, подержал немного и отпустил.
— До свиданья! — повторил он и зашагал по дороге. Зинка смотрела ему вслед. Неуверенность, сомнение и какое-то беспокойство попеременно появлялись на ее лице.
— Эй! — закричала она вдруг. — А откуда ты ходишь-то?
— С фермы. Колхоза имени Чапаева! — ответил уже почти невидимый Алешка.
На лице Зинки вспыхнуло изумление, она широко открыла глаза и даже шагнула вслед.
Сергей, быстро раздевшись, стал залезать в спальный мешок.
— Что за черт! Откуда вода?
В ответ раздался дружный хохот ребят, уже лежащих в своих мешках.
— Палатка протекла, что ли?
— Повалило ее ветром, когда вы на ферму ходили, — объяснил Женя. — Мы уж тут с Ильей знаешь как намучились, пока поставили.
— Алешки нет еще? — удивился Сергей.
— Гуляет! — вздохнул Аркашка.
— Какой черт тут гулять? Дождь не перестает! — проворчал Сергей, стараясь устроиться как-то поудобней в мокром мешке.
— Вот вам и телок! — задумчиво промолвил Аркашка. — А мы все смеялись…
— А придет — еще посмеемся! — заметил Николай. — Ему больше всех натекло. Только нам не привыкать к сырости, а он — ребенок деликатного воспитания…
Но Алешка шел и как будто не замечал дождя, на лице его застыла мечтательная улыбка…
С этой же улыбкой он подошел к палатке и, только входя, постарался принять невозмутимый вид.
Все сделали вид, что спят, но тихонько следили за ним.
Алешка стряхнул плащ, бросил его в угол и стал раздеваться.
Быстро скинул рубашку, брюки и полез в мешок.
Ребята ждали, затаив дыхание, но… ничего не произошло.
Один за одним они приподымались и смотрели на него.
Алешка лежал на спине, несмотря на холод, высвободив руки из мешка и подложив их под голову. На лице его снова появилась улыбка.
Разочарованные ребята стали укладываться, и только Женя не выдержал:
— Алешка!
— Что?
— Тебе не сыро?
— А что?
— Тут, понимаешь, палатку повалило и дождем все постели залило.