Альфонсы, или Любовные мошенники - страница 30

Все последующее произошло быстро. Марфуша по телефону сообщила Шурику об отмене свадьбы. Шурик, не оправдываясь, почему-то ответил одним словом: «Тварь!». Марфуша с помощью Вахтанга переехала с вещами на свободную квартиру к его еще одному другу. Вахтанг сообщил Марфуше, что Тамара сделала аборт в той же клинике, что и Марфуша, через два дня после нее.

Вахтанг хлопотал вокруг нее, как наседка. Он окружил Марфушу вниманием, заботой и такой любовью, что ей казалось, будто лучшего друга у нее никогда не было. Потом он признался в своих чувствах к ней и перестал быть просто другом. Марфуша приняла его. Горечь разочарования в любимом сделала ее апатичной. Она нежилась в любви Вахтанга, получала от него подарки, ездила с ним отдыхать за границу и постепенно забывала предательство Шурика. Вахтанг был всегда обаятелен, предупредителен, галантен и безумно сексуален. Он подарил Марфуше массу новых неизведанных ощущений.

Родители Марфуши радовались отмене свадьбы с шулером и подарили ей новую квартиру, а Иван Иванович вручил Вахтангу еще одну звездочку на погоны и повысил зарплату.

P.S.: Только спустя два года, когда Марфуша и Вахтанг уже расстались добрыми друзьями и она завела новый роман с иностранцем, они случайно встретились с Шуриком и оказалось, что «добрые люди с погонами внутрь» убедительно ему доказали, что ребенок был не от него. Но было уже поздно — в одну реку не входят дважды.

P.P.S.: Возможно, эта история и не может считаться классическим примером отношений между альфонсом и платящей ему за любовь женщиной, но автор полагает, что, если мужчине платит не женщина, а Родина или ее представители за то, чтобы он спал с этой женщиной, то это все равно осуждается как разновидность мужской проституции.

Одним прекрасным утром студент второго курса философского отделения Морад делал пробежку по берегу моря, неподалеку от своего Марсельского университета. Остановившись в живописном месте, он приступил к отжиманиям.

Когда юноша поднялся с земли, он вдруг заметил женщину возраста его матери, сидящую в спортивном кабриолете и наблюдающую за ним. Она тоже была мусульманкой. Каждый четвертый житель Марселя мусульманин. Но не каждый из них имеет такой дорогой автомобиль. Это была новая версия модели Porsche 911 с огромными «глазами». Некоторые называют их «фарами», но Морад был уверен, что это глаза, которые смотрели на него также внимательно, как и женщина за рулем. Когда их взгляды пересеклись, женщина ласково улыбнулась:

— Вы напоминаете мне моего покойного сына.

Морад вопросительно посмотрел на нее.

— Он попал под дурное влияние двух саудовских друзей, которые привили ему идеи агрессии и экстремизма. Видимо, мы в семье не смогли научить его толерантности, любви к ближнему, правилам сосуществования с другими народами и интеллектуальному рационализму, поэтому он стал легкой добычей для фанатичных террористов. Он не смог побороть в себе ненависть к тем, кто не разделяет нашей религии и обычаев, кто мыслит по-другому. Он не смог полюбить мир и мир не принял его.

После довольно грустного монолога женщина протянула Мораду свою визитку и предложила позвонить ей на неделе. Она попросила его принять от нее в знак памяти о сыне пару дорогих костюмов, которые тот так и не успел надеть.

Спустя неделю Морад все-таки позвонил. Не пропадать же костюмам.

— Я так долго ждала вашего звонка, — обрадовалась Амира, — можете подъехать сейчас? — И она назвала адрес в одном из резиденциальных районов пригорода Марселя. Он согласился.

Приехав по указанному адресу, Морад с удивлением увидел роскошный белый дворец. Ему открыл дворецкий и проводил через анфиладу гостиных.

Юноша был поражен роскошью дома и великолепием его убранства. Стены дворца были расписаны декоративными узорами, стилизованными под древнюю арабскую вязь с характерными изящными линиями изгибов и точечных штрихов. Орнаменты с растительными мотивами покрывали поверхности стен, колонн и потолков. Повсюду лежали шикарные персидские ковры. Богатые, насыщенные и яркие цвета в убранстве дома поражали воображение. Фантастические узоры из золота, красной киновари, бирюзы и темно-синей лазури зачаровывали Морада.