Альфонсы, или Любовные мошенники - страница 36
Но еще больше ей нравилось «по ту сторону баррикад». Процесс съемки, режиссирования, монтажа и продюсирования казался ей привлекательнее «глупого кривляния». Со временем со своей подругой-однокурсницей они даже создали свою производственную видеостудию. Правда, подруга перед очередным квартальным отчетом малодушно слиняла от ответственности, изрядно напортачив в документах. Мила не растерялась, наняла опытного бухгалтера, сдала отчет и благополучно повела дальше свое легкое суденышко по зыбким волнам бизнеса начала смутных 90-х годов.
Через пару лет она уже была владелицей индивидуального частного предприятия — фирмы «Мила-Видео» и активно завоевывала один участок рынка за другим.
В советское время рекламе негде было учиться, да и не у кого. Поэтому все приходилось постигать на собственном опыте, методом проб и ошибок, отчаянно изобретая велосипед, который на Западе уже несколько десятков лет как придумали. Хорошо еще, вездесущий Владимир Довгань выпустил, переиздав американский бестселлер, огромный талмуд «Реклама», который для многих рекламистов тех времен стал настольной книгой.
Фирма интенсивно разрасталась, и Мила постепенно стала «мамой-квохчей» для человек тридцати творческих сотрудников: сценаристов, режиссеров, аниматоров, операторов съемок и видеомонтажа. Росли и заработки. Сначала приходилось брать пятидесятипроцентную предоплату у заказчиков рекламы, чтобы нанять необходимых специалистов и арендовать нужное оборудование. Потом появилась первая собственная камера. Затем два видеомагнитофона и пульт для линейного монтажа. А потом компьютеры для нелинейного монтажа, две новые камеры формата Betacam SP, радиомикрофоны и другие дорогостоящие производственные приспособления. Постепенно появлялись первые элементы роскоши: новый офис в центре, новая четырехкомнатная квартира, автомобиль и прочие женские радости.
Когда Милина фирма стала заметной на медиарынке, а потом и лидирующей в некоторых видах рекламы, случилась неприятность. Нашлись желающие вытеснить молодежь с рынка. Сначала Миле просто предложили фирму продать. Недорого. Но как можно продавать свое дитя? Она отказалась. Тем более, что компания была единственным, что стало важным для нее, — ее Делом. Тогда на нее стали оказывать давление и даже оплатили одной группе быстрого реагирования серию «маски-шоу» с целью напугать одинокую девушку, за которой никто не стоял. Мила сломалась. Посидите сутки на ментовской скамье, как преступница, с бомжами и проститутками, может быть, и сами сломаетесь. Продав всю компанию за символическую цену и распрощавшись с верными товарищами, из которых одни остались у нового хозяина, другие ушли из солидарности с «мамой», Мила уехала за границу.
Франция — красивая страна. Когда у тебя масса свободного времени и кругленькая сумма от продажи твоего детища лежит на счету в банке на Елисейских полях, успеваешь многое посмотреть. Нотр-Дам де Пари оказался таким огромным и величественным, что было страшно заходить. Внутри, в полумраке, среди мрачноватых витражей, ее охватил священный трепет, как от прикосновения с чем-то вечным и волшебным. Казалось, что из-за колонн сейчас выйдет горбун Квазимодо…
Для легкого беглого осмотра даже незначительной части экспонатов Лувра ей понадобилась целая неделя. С восторгом она открыла для себя живопись эпохи Возождения с шедеврами Дюрера, Леонардо, Караваджо, Микеланджело, Рембрандта и Рубенса. Последний навсегда примирил ее с целлюлитом, и она поклялась никогда больше не истязать себя диетами — так прекрасны были его пышнотелые женщины. Она влюбилась в живопись эпохи барокко и, особенно, рококо и решила попробовать разыскать художников-эмигрантов и заказать им копии картин Буше или Фрагонара. А вот базилика Сакрэ Кер и сам Монмартр ее разочаровали. Этот некогда артистический район стал каким-то грязным гетто для черных и арабов, которые противно пялились на непонятно откуда взявшуюся здесь белую блондинку. Она прижала к груди сумочку с кошельком и поторопилась взять такси на ближайшей стоянке, чтобы поскорее уехать из этого чудовищного района.