Альфред Великий и Англия его времени - страница 17
. С этой точки зрения, приобретение аналогичным образом составленной грамоты на владение боклендом влекло за собой передачу жалователем получателю прав как на само поместье (inland), так и на господство над сидевшими на земле поместья людьми. В типичном случае получатель грамоты становился тем лицом, которому следовала королевская «фирма» (др.-англ. feorm, лат. tributum) и все те повинности, которыми ранее были обязаны королю или его управляющему жители территории, пожалованной в бокленд. Помимо этого он обладал и некоторыми неопределенными юридическими полномочиями, становясь по терминологии того времени «господином земли» (landhlaford) или «правителем земли» (landrica)>130. Самым ранним достоверным свидетельством существования у владельцев бокленда таких юридических полномочий являются две кентские грамоты конца VII в., в которых король Уитред подтверждает привилегии монастыря на острове Танет. Согласно тексту грамот, Уитред согласился на то, чтобы аббатисам указанного монастыря принадлежало «покровительство (defencio) над людьми и всеми делами, как оно ранее принадлежало нам и нашим предшественникам»>131. Напрашивается предположение о том, что ранние грамоты фиксировали не столько пожалование земли как таковой, сколько тех продуктовых поставок-кормлений, которые с нее причитались, а также осуществление новым глафордом политико-юридических прерогатив, которые ранее принадлежали самому королю.
Инициатором введения в ранних англосаксонских королевствах института бокленда была христианская церковь: будучи защищен от «изменчивых превратностей судьбы» (излюбленное изречение первых грамот — А.Г), он позволял ей обеспечить себя стабильными земельными владениями. Первые земельные грамоты, которые могут считаться подлинными, датируются периодом архиепископата Теодора из Тарса (669—690) и, вполне возможно, именно он и его современники — св. Уилфрид и епископ Уэссекса Лиудгер (или Хлотхере, франк по происхождению) — ответственны за появление рассматриваемого института в Британии>132. Не вызывает сомнений то, что первыми и главными получателями боклендов в рассматриваемый период были различные церковные корпорации (церкви, монастыри) и отдельные иерархи[17]. Неслучайно также и то, что в ранних грамотах право бокленда обычно определяется как jus ecclesiasticum>134 или jus monasterium>135 даже когда получателем грамоты является мирянин>136. Даже во второй половине X в., в период правления правнука Альфреда Великого, короля Эдгара, грамоты, оформлявшие земельные пожалования заведомым мирянам, довольно часто называют право получателя jus ecclesiasticum>137.
Это был первый этап в эволюции бокленда — время со второй половины VII до середины VIII в., — когда бесспорно доминировали пожалования церкви, тогда как дарения светским лицам имели единичный характер. В качестве получателей земли фигурируют в основном аббатства, монастыри, а также отдельные иерархи церкви.
Картина начинает меняться со второй половины VIII в., условно говоря, с периода правления короля Мерсии Оффы. Это время можно принять за нижнюю границу второго этапа, окончание которого относится к концу IX столетия, когда условия владения боклендом были юридически закреплены в законах Альфреда Великого. В течение указанного этапа дарения светским лицам не только становятся более многочисленными, но и несколько меняют свой характер. В большинстве грамот фраза «...передаю во владение на церковном праве...» встречается все реже, хотя и не исчезает полностью. Отныне служилый человек мог использовать свое земельное владение в светских целях, причем согласно букве грамот, земля давалась в «вечное наследство» на правах полной свободы распоряжения ею (in perpetuum jus largitum sum)>138. Однако и в это время король жаловал по-прежнему не столько землю как таковую, сколько те же политико-административные прерогативы и права сбора фирмы, которыми он обладал до этого сам. Так, в грамоте 762 года дружинник (thegn) Дунвальд, осуществляя дарение своих владений в пользу монастыря Св. Петра и Павла в Кентербери, указывает на то, что эти земли передал ему король Этельберт с «его (т. е. королевским —