Алиса и скрытый дар. Тайная сила воды - страница 31

Небо было ещё одной причиной, по которой я любила нашу столицу. Оно здесь всегда было разным, меняло краски по погоде и удивляло всевозможными оттенками голубого, розового, фиолетового, оранжевого. Дополняли картинку бегущие или лениво плывущие по нему облака. К примеру, в солнечную погоду, как сегодня, они тонко растягивались по небосклону пушистым ватным слоем, ненавязчиво защищая жителей города от чрезмерно ярких солнечных лучей. А когда было пасмурно и солнце клонилось к закату, они нависали огромными холодно-голубыми соцветиями хлопка по всему небесному склону и только на линии горизонта удивительно окрашивались ясным золотистым сиянием заходящего светила.

Отвлёкшись на размышления о прекрасном, я не заметила, как мы приехали и очнулась, когда Раэн уже завернул на служебную стоянку. По дороге в кабинет я вернула себе рабочий настрой, снова погрузившись в мысли о деле.

– О, шеф, как вы быстро. Привет, Алиса, – приветливо сказал Андреас. Они с Томасом, как всегда, сидели за одним столом и что-то читали. Тот тоже клыкасто улыбнулся мне.

– Доброе утро, – раздалось от стола оборотня.

Я и Раэн поздоровались с командой и разошлись каждый по своим рабочим местам.

– Тай, докладывай, – скомандовал Фалькор.

Оборотень погрыз самопишущее перо и начал рассказ:

– В общем, как и договаривались, с утра я отправился в МагЦелит разузнать об учёбе нашего подозреваемого. Преподаватели характеризуют Олафа как очень усердного и старательного студента. Говорят, что дар у него средний и выдающимся талантом парень не блещет, но схватывает все налету и невероятно трудоспособен. Для примера, Олафу ещё более года до подачи заявки по дипломной работе, но он уже занялся этим вопросом. Уговорил одного из лучших профессоров стать его руководителем по диплому и уже сделал несколько наработок и черновиков. И знаете, как звучит тема его будущего проекта? – интригующе спросил он.

– Почему-то мне кажется, что это как-то связано с исследованиями крови, – сказал Томас.

– Совершенно верно, мой красноглазый друг. Возьми с полки пирожок, – отозвался оборотень и продолжил, сверившись с записью в блокноте на своём столе, – а точнее, тема работы: «Кровь, её физиология и особенности магического воздействия».

Адреас присвистнул, а Раэн задумчиво нахмурился.

– Это все равно слишком косвенно. Нам нужны свидетели визита Олафа к Лиззи в воскресенье вечером, или, на худой конец, отсутствие у него алиби, – заметил Фалькор.

– Вечером будем опрашивать остальных соседей, – ответил Андреас.

– А вам не кажется, что все как-то слишком нарочно сходится, и ссора из-за беременности, и способ убийства, и особенно эта тема дипломной. Он что, совсем идиот, этот Олаф? Пользоваться даром, когда так легко на него выйти? Тем более, что он такой усердный и старательный студент, явно хочет много добиться. А это очень трудно сделать сидя в застенках, – заявила я.

– Алиса, вы говорили, что, если бы не использовалась ваша методика при анализе, есть большая вероятность, что смерть Лизбет была бы признана естественной, – возразил со своего места Тайлер.

Я сникла. Это правда, если бы не мой дар, с большой долей вероятности смерть бы списали на сердечную недостаточность, даже несмотря на отменное здоровье девушки. «Может быть я не хочу, чтобы виновным оказался Олаф, потому что надеюсь на связь с этим делом ненавистного мне Армона?» – подумала я.

Тем временим Тайлер снова погрыз перо и продолжил рассказ:

– Я общался с дипломным руководителем нашего красавца, когда активировался маяк, показывая, что Олаф покинул территорию университета. Я поспешил за ним следом. Наш студент дошёл пешком до дома Лизбет, там идти недалеко, заглянул в цветочную лавку, купил букет и отправился в ее квартиру. Дверь открыла сестра покойной и тут же вцепилась Олафу в лицо с криками, что он убийца и подонок. Должен признать, что, если этот парень действительно убийца, лицедей он гениальный. Сыграл сначала полную растерянность, а потом и шок от новости о смерти его невесты. Не сопротивлялся, пока я вел его в управление. Когда я оставил его в допросной, он неподвижно сидел и безмолвно смотрел в одну точку.