Алиса и сыщики - страница 62
— Значит, письма профессора она читала?
— Разумеется.
— Скажите, пожалуйста, — вдруг сообразила Алиса, — а вы начали свою переписку с профессором уже при Мариам?
— Ничего подобного! Я переписывалась с профессором уже несколько месяцев.
— А кто-нибудь знал о вашей переписке?
— В этом нет никакой тайны! Я даже давала интервью журналистам о том, как стараюсь использовать доброту для лечения детей. И о том, что сотрудничаю в этом с китайским профессором Лу Фу.
— Значит, кто-то мог подослать к вам Мариам? — строго спросила Алиса.
— Как тебе не стыдно! — возмутилась графиня Серафима. — Ты бы видела, в каком состоянии была эта несчастная девушка, когда ее нашли без чувств на горной дороге. Алиса, я даже не подозревала, что среди современной молодежи встречаются такие холодные и бездушные существа.
— И что было дальше с вашей Мариам? — спросила Алиса, которая совсем не собиралась сдаваться.
— Она трудилась… она вела себя безукоризненно!
— А потом?
— Не только я полюбила ее. Ее любили пациенты, ее любили мои сотрудники. Софи! Софи, куда ты подевалась?
Дверь в кабинет приоткрылась, и вновь заглянула санитарка. Алиса догадалась, что санитарка подслушивала под дверью и графиня об этом знала, но не удивлялась. Может быть, половина сотрудников клиники подсушивали под дверью.
— Что, синьора? — спросила санитарка.
— Софи, скажи, что ты думаешь о Мариам?
— Она заменила мне племянницу, — с готовностью заявила санитарка.
И Алисе показалось, что из-за двери послышался хор голосов, который подтверждал точку зрения санитарки Софи.
— А что думал о ней профессор Лу Фу? — спросила Алиса.
— Ты жестокий, бездушный следователь! — воскликнула Серафина. — Профессор отлично знал Мариам, любил ее, приглашал к себе. Он говорил мне, что Мариам напоминает ему его внучку, живущую в Шанхае.
— И чем же кончилась эта история?
— Она кончилась две недели назад, — сказала графиня.
— Шестнадцать дней, — поправила ее санитарка, которая осталась в кабинете.
— Да, шестнадцать дней назад, как раз через два дня после того, как я получила от профессора эту вот голограмму излучателя и мы убедились в том, что излучатель действует. Мы ждали, когда профессор закончит испытания и пришлет нам экземпляр генератора доброты, И тут к нам приехал господин Ахмет аль-Барзани. Он оказался отцом девушки.
— Сколько же она прожила у вас? — спросила Алиса.
— Сколько? — обратилась графиня к санитарке.
— Два месяца без двух дней, — донесся голос из-за двери.
— А ее папа ни разу не побеспокоился о судьбе дочери? — спросила Алиса.
— Раз вы не знаете, девочка, то не клевещите на Мариам, — обиделась санитарка Софи — бровастая, угрюмая, широкая в плечах девушка. — Мариам всегда ходила по земле с рюкзаком, чтобы познать жизнь. Ее родители были к этому приучены. Мы тоже долго не понимали, почему они не откликались. А ее папа и мама жили в горах Ирана, в своем имении. Ее папа — известный писатель, а мама занята воспитанием восьмерых детей.
— Вот видите, — сказала Серафина, — у нас ни от кого нет тайн.
— Значит, — сказала подозрительная Алиса, — два месяца ее папа и мама, ничего не подозревая, жили в горах… А вы давали объявления о том, что найдена девушка?
— Этим занималась полиция, — сказала санитарка.
— А когда родители приехали за ней, она их узнала?
— В этом и было чудо! — воскликнула графиня. — Ты бы видела, Алиса, каким светом озарилось ее лицо!
— О да! — раздался хор из-под двери.
— Она закричала: «Папа, мама!» — вспомнила санитарка и смахнула слезу. — Она побежала к ним вся в слезах. И они тоже рыдали!
Графиня развела изящными руками и сказала:
— Вы слышали? Это не только мое мнение, это мнение всех моих сотрудниц и сотрудников. Общее мнение!
— Она вам и адрес оставила? — спросила Алиса.
— Разумеется, — сказала Серафина. — Ей нечего скрывать. Мариам сейчас готовится поступать в медицинское училище в Багдаде.
— Нет, в Тегеране, — поправила директрису санитарка.
— Она мне сказала, — в дверях показалось краснощекое лицо еще одной санитарки, — она мне сказала, что будет поступать в медицинский колледж в Карачи.
— Вот именно! — воскликнула Серафина.