Алитет уходит в горы - страница 5

Туматуге улыбнулся, провел рукой по вспотевшему лицу и, обращаясь к Корауге, начал рассказ:

— Мы далеко ушли в море. Без отдыха мы работали веслами целый день: не было ветра. Там много было моржей.

— Ударами в бубен я привлек их туда, — перебил его шаман.

— Да, правду ты говоришь, Корауге, много там было моржей. Байдарные охотники туда не дошли. Они встретили только одного. Когда они убили моржа и мясо сложили в байдару, от тяжести дно лопнуло. Мы проходили в это время мимо, но мы не остановились помочь. Мы видели, как они торопились поскорей выбросить убитого моржа в море.

— Помогать нельзя. Гнев духов мог перейти на вашу лодку. Духи всемогущи, и простой человек против них слаб, как слаба тундровая мышь против волка. Вы сделали так, как нужно, — наставительно сказал шаман.

— В этот раз я особенно метко стрелял, — с возбуждением продолжал рассказывать Туматуге. — Как только морж показывался, пуля из моего ружья попадала в то место, куда я посылал ее…

— А ружье чье? — перебил его Алитет. — Разве не от меня получил ты это ружье? Такого ружья нет на всем берегу. Этот винчестер — самый лучший. Так мне сказал Чарли. Я заплатил за него восемь песцов, три лисицы и двадцать пестрых пыжиков.

— Пыжиков было десять, Алитет. Я их тогда укладывал в нарту, — робко поправил Туматуге.

— Нет, двадцать, — строго сказал Алитет.

— Наверное, Алитет, я плохо умею считать. Ведь не торговый я человек. Как я могу знать? — испугался Туматуге.

— Двадцать пестрых пыжиков дал я ему в придачу. Чарли мне сказал: такое ружье называется «савадж», и оно всегда бьет без промаха.

Огромный медный чайник был уже пуст. Шаман Корауге внимательно выслушал рассказ охотников и сказал:

— О! Я большой шаман. Много мне приходится заботиться о людях. В большой дружбе я с духами. Все стойбище живет под моей защитой. Я лечу оленей, я лечу людей, я отгоняю злых духов от нашего стойбища. Один Вааль не хочет знать этого. Он дрянной старик. А ведь, зазывая моржей к нашим берегам, я забочусь и о нем. Алитет всегда дает кусок мяса и в его ярангу.

— Правда, правда, Корауге! Каждой яранге на зиму нужно три моржа. А разве они набьют по три моржа на своей дырявой байдаре? Нет. Всем помогает Алитет, — заискивающе проговорил Туматуге.

— Вчера, когда я бил в бубен, духи сказали мне: будут моржи. Я это слыхал так же, как слышу по вечерам завывание собак. И я сказал Алитету: готовь лодку, готовь людей. И вот вы поехали. И вот вы убили одиннадцать моржей за один день.

Склонив голову на колени, раскрыв рот, Туматуге робко посматривал на Корауге. Сейчас он особенно верил в чудодейственную силу шамана.

Наргинаут вышла на улицу. Она принялась за обработку моржовых шкур. На них был толстый слой жира, и этот жир надо было немедленно снимать. Шкуры были с крупных зверей, и, наверное, Алитет захочет их продавать кочевникам — чаучу.

Наргинаут уставала от многочисленных домашних работ. Иногда она думала: зачем так много убивать моржей? На еду требовалось меньше. Не понимала она, когда Алитет говорил ей: больше шкур в яранге — больше веселого духа в человеке.

Руки Наргинаут не успевали отдохнуть, как снова нужно было скоблить эти огромные шкуры. А завтра, наверное, Алитет привезет еще.

— Работай, работай! — говорил ей Алитет. — Разве женщины других яранг пьют чай с сахаром? А ты пьешь. Потому что живешь в моей яранге. Я, Алитет, все равно как американ. Так мне и Чарли говорил.

Зима. Ночь — круглые сутки. Месяц еще не народился. Мрак. Солнце в это время совсем не появлялось, и люди думали: солнце ходит где-то под землей, под океаном. И не скоро оно еще вернется.

Бушевала пурга. Яранги скрипели и дрожали. Пурга металась с ревом и стоном, как раненый обезумевший зверь.

Собаки, свернувшись в клубок, спрятали морды под брюхо и, казалось, не обращали никакого внимания на разыгравшуюся пургу.

В яранге старика Вааля кончились запасы жира. В светильнике слабо горел и коптил сухой мох, не смоченный жиром. В пологе было темно и холодно. Люди укрылись старенькими шкурами и жевали остатки мерзлого сырого тюленьего мяса.

Здесь же, в углу полога, лежал Чегыт — любимая собака. Чегыт шевелил хвостом и полуоткрытыми глазами следил, как люди грызли мясо.