Алия 70-х... - страница 17

СЕГОДНЯ СОХРАНЕНИЕ ЕВРЕЙСТВА — ЭТО СОХРАНЕНИЕ ГОСУДАРСТВА

Но когда ты уже приезжаешь сюда, снова встает вопрос — что значит в этих новых условиях сохранение донесенного до тебя еврейства. Может ли сохранение быть музейным? Не думаю. Здесь в Израиле быстро понимаешь, что сегодня сохранение еврейства — это сохранение государства, его жизнеспособности, его возможности принимать сюда еще людей, как можно больше и как можно скорее. Для этого оно создано. В жизни же все гораздо сложнее и вскоре после нашего приезда выяснилось, что государство неспособно нас принять. Мы были так долго оторваны друг от друга, что только номинально оставались родственниками. Фактически мы были чужими, и оно меня не знало, и я его не знал. Другие его строили, другие за него сражались. Оно не мое. Мне на самом деле места в нем немного. И в то же время я пришел и объявил, что я член этого государства, что я часть его. Все мое. По принципу самозванства. И не сразу, и не в один момент стало ясно, что жить в этом государстве можно только по принципу самозванства. Взять свою судьбу и его судьбу в свои руки, насколько оно демократически тебе это позволяет. Тем, я думаю, эта странами прекрасна, в том и состоит полученная нами свобода, что ты имеешь право сделать это. Никто тебе этого права не давал, но оно признается за тобой, оно не оспаривается. Вот тогда и родилась идея Аршаха. Она называлась тогда не Аршах, а Алия-70. Она прошла с тех пор длинный и сложный путь от умозрительных пониманий и заключений до конкретного приложения себя к месту и к действию.

ГДЕ ЭТО МЕСТО?

Ясно, что в стране, живущей в трех городах с пустующим Негевом, с пустующей Галилеей, с пустующими территориями, это место может быть только вне этих городов. Когда треть страны живет в одном городе — это ненормальное положение. Достаточно одной бомбы, чтобы такой страны не стало. Нельзя удерживать территории, нельзя претендовать на них, если ты их не заселяешь. На запас? Пусть на запас. Но тогда почему ты оставляешь это другим? Почему не ты? Очень быстро стало ясно, что наше место в районах малозаселенных или незаселенных вообще. В районах, без которых страна не может жить.

ЧЕМ ЗАНИМАТЬСЯ?

Поселенческое движение в Израиле всегда было связано с сельским хозяйством. Но зная ту среду, из которой я вышел, те два миллиона, которые по моему желанию должны были сюда приехать, я понимал, что сельское хозяйство не их путь. Столетия назад ушли они от сельского хозяйства. И не думаю, что правильно было бы сегодня начать их переделывать. Куда разумнее использовать то, что они знают и умеют. А умеют они заниматься прикладной наукой. Евреи России всегда были в сфере обслуживания. В Советской России из портных, сапожников, мелких торговцев они перешли в другую сферу — стали музыкантами, философами, литераторами. Когда же Советская власть отказала им в праве формировать ее идеологию, они занялись естественными науками и тем заполнили вакуум. Стали инженерами, учеными, физиками. Когда стал вопрос — чем эти люди должны заниматься здесь, ответ для меня был однозначным — прикладной наукой.

ХОЧЕШЬ ЧЕГО-ТО ПОЛЕЗНОГО

Итак, речь шла о научно-промышленном поселении. А как его организовать? Ты представляешь себе, каким оно должно быть. У тебя есть опыт работы в научно-прикладных лабораториях. Но ты никогда их не создавал. Этого опыта у тебя нет. Ты не можешь четко объяснить, чего ты хочешь. Хочешь чего-то красивого, хочешь чего-то полезного. Хочешь...

С другой стороны, можно ли было требовать от государства и от людей, стоящих во главе его, чтобы они понимали тебя, любили, поддерживали? Думаю, что нет. Т.е. требовать можно, но они все равно не понимают. И действительно, три года нас с удовольствием принимают, нам симпатизируют, нас похлопывают по плечу. А дальше...

КОМАНДОВАТЬ В ЧУЖОМ ДОМЕ

То, что для меня и сегодня неопределенно, в начале было еще менее ясным. Само это понимание, что ты самозванец и признание за собой этого права тоже не приходит сразу. Хотя с другой стороны, мы вели себя именно как самозванцы. В один прекрасный день объявили себя родственниками, потребовали, чтобы нас выпустили из Союза, приехали сюда и потребовали, чтобы нам дали работу, потребовали участия в строительстве государства. А оказалось, что все уже сделано, все ячейки заполнены, структура работает. И сколько ты не пытаешься вписаться в эту структуру, ничего не получается, она тебя отталкивает.