Алкоголик в семье: чем могут помочь близкие? - страница 7

Именно такие взаимоотношения позволяют алкоголику паразитировать на членах семьи и не дают исправить ситуацию. Не будь этой «подпорки», у зависимого было бы больше поводов взрослеть.

Близкие не дают зависимому почувствовать последствий употребления.

Примеры. 1. Муж ушел в запой, но его не уволили, поскольку жена – врач, и прикрыла мужа справкой. Пьющий «наступил на грабли», но его не ударило, – удар жена взяла на себя. Зачем мужу задумываться о том, чтобы бросить пить? Незачем! У него проблем нет!

2. Сын возвращался пьяный за рулем и у подъезда снес двери у пяти машин, «не рассчитал малость». Мама приехала и заплатила хозяевам машин огромные деньги. Потом спрашивает: «Ты понял?!» Конечно, сын понял. Но не совсем то, что она хотела: если он опять что-то натворит в пьяном виде, мама приедет и все исправит. А разве нет?

Болезненные отношения в семье дают пьющему право обвинять родственников в своем пьянстве.

Пример. Жена, пытаясь контролировать мужа, залезает в телефон, проверяет звонки, следит за ним и т. п. Понятно, что шарить по карманам, подслушивать разговоры по телефону, читать почту и смс, подглядывать – нехорошо. Но жены это делают без тени смущения: «А как же мне его проследить?!» Разве такие поступки супруги могут привести к добру?

Это оскорбляет человека, поэтому он находит оправдания своему пьянству: «Я пью, потому что ты меня довела! Меня никто не любит, не понимает! Мне все лгут, от меня всё скрывают!» И, казалось бы, как членам семьи не скрывать «всё» от пьющего, если он непредсказуем? С ним проще не связываться, не делиться серьезными проблемами, не спрашивать совета. Тем не менее, несмотря на то, что с алкоголиком сложно общаться искренне, надо сохранять честность, не надо «ставить на человеке крест», нельзя презирать его.

Еще ситуация. Алкоголик хочет выпить, но совесть еще не дает пить спокойно. Он весь в напряжении, начинает ко всем цепляться. Наконец кто-то из близких не выдерживает и срывается на крик или оскорбление. Ура! Цель достигнута – через совесть можно переступить: я пью не потому, что мне хочется и у меня зависимость, это меня опять довели. Я-то хороший и искренне пытался не пить, но… – довели!

Родственники должны помнить: каждый крик на алкоголика дает ему повод напиться с «чистой совестью».

Многие считают, что алкоголик «не понимает», и, если ему хорошенько все «объяснить», он поймет и не будет пить.

В зависимости от стиля отношений объяснения могут быть краткими и хлесткими, как месть за пережитую боль: «ты никчемный», «тебе место в дурдоме», «дети из дома бегут»… Или – долгими и заунывными, с рыданиями и криками. Или с «умными» словами: «цирроз уже начался», «третья стадия алкоголизма, я по книге изучила все», «повышение толерантности, это очень плохо».

В любом случае такие разговоры вызывают волну сопротивления и гнева. Лучший способ с ней справиться – пойти и выпить, чтобы не слушать, как тебя пилят. Круг замыкается, впереди следующий акт спектакля, где каждый играет выученную наизусть роль.

Можно с уверенностью сказать, что ни скандалы, ни долгие подробные объяснения не останавливают пьющего человека, а только дают ему новый повод выпить, а семье приносят новое разочарование и опустошение.

Это не значит, что надо молчать, что тема пьянства под запретом. Но говорить о ней надо только с трезвым человеком, очень кратко и так, чтобы из разговора прямо и скоро следовали действия. Как именно надо строить разговор, мы расскажем чуть позже.

МАНИПУЛЯЦИЯ

Еще один прием, ведущий к обратным результатам, – манипуляции, которые созависимые родственники частенько практикуют в отношениях с зависимым.

В буквальном переводе на русский «манипуляция» означает «сложное действие руками над чем-либо», и применительно к человеческим отношениям подразумевает обращение с живым человеком как с предметом, куклой. Обычно это приводит к тому, что требуемое достигается, но такой высокой ценой, что потом об этом все жалеют.

Пример. Отец говорит сыну: «У тебя ничего не выйдет в жизни! Ты лентяй!» – думая, что сын будет больше стараться в школе. Сын слушал, старался учиться, а потом поверил и перестал учиться совсем. Потом на приеме у психолога сам об этом рассказывал, тридцатилетний, без образования и профессии.