Алмаз Чингисхана - страница 13

– Гюрза, – мрачно заметил десятник, когда подошли Мещерин и атаман с испуганным казачком.

Мучения укушенного закончились с последними судорогами.

– Похороните, – распорядился, прервал тяжелое молчание стрельцов Мещерин. – С каждым может случиться. Здесь много змей.

Он направился к шатру, однако, не дойдя, расслышал удалённый храп лошади и опять приостановился. За гребнем склона появилась голова Бориса. Выезжая оттуда, он с седла всматривался в какие-то следы, у речки развернулся и поскакал прочь от места привала отряда. Мещерин отметил про себя, что все, кто были с ним, одни настороженно, другие с удивлением наблюдали за странным появлением и необъяснимым поведением недавнего пленника кочевников.

Нагнувшись, чтобы войти в шатер, он неосознанно разжал ладонь с плашкой, которая вновь заняла его мысли. И резко выпрямился, как вспышкой молнии, пораженный увиденным. Первый яркий солнечный луч скользнул над землёй, под углом осветил поверхность плашки, и бессмысленные царапины на ней проявились определённым рисунком. То, что не удалось обнаружить при ночном бдении, в один миг бросилось в глаза с началом рассвета. Только атаман заметил, какое впечатление произвел на Мещерина вид блеснувшей под солнцем плашки, как он быстро скрылся в шатре.

Отряд двигался вдоль берега, вверх по течению речки. В другой раз возможность ехать душным и жарким днем близко от воды подняла бы настроение отряда. Но впечатление от гибели товарища было еще очень свежим, и стрельцы понуро молчали. Возглавляли отряд Мещерин и атаман.

– Ты в Астрахани о каком-то наполненном сокровищами кладе рассказывал, – посматривая по сторонам, вдруг заговорил атаман. – Спьяну или правда есть такой?

Послышался конный топот, кто-то скоро догонял хвост отряда, и Мещерин намеренно отвлекся, не стал отвечать. Борис обогнал стрельцов и, осадив коня на скаку, дал ему возможность закружиться на месте, затем пристроился рядом с Мещериным и атаманом. Оба про себя отметили, что он превосходный наездник.

– Следов ползущей змеи вокруг твоего ночного привала не было, – негромко предупредил царского посланника Борис. – Но были другие следы... Чужака.

– Подкинули, – атаман сразу понял, что он хотел этим сказать, как если б догадывался и раньше. – Что ей возле нас было делать? Гюрза – подлая тварь, но не дура.

Борис поддал бока скакуна пятками, и тот рванулся вперёд, оторвался от головы отряда прежде, чем Мещерин осознал сказанное.

– Почему этот чужак преследует нас?! – крикнул он в спину Борису. Крикнул напрасно, лишь затихающий топот был ему ответом.

– Бери в долю, – жестко предложил атаман Мещерину; потом сменил тон голоса, как будто шутил. – Видишь, какое дело? Один всё не проглотишь.

И тоже не получил никакого ответа. Настаивать он не стал, и больше они об этом не говорили.

Борис вновь появился возле них, когда отряд устроился на отдых, и все наскоро обедали сушенными рыбой, сухарями и фруктами, запивая их речной водой. Был он неразговорчив, и с расспросами от него отстали. Взвесив обстоятельства, Мещерин отдал ему ружье погибшего утром стрельца. На бесстрастном, как окаменелом, лице Бориса промелькнула улыбка ребенка, который получил-таки желанную игрушку, промелькнула и тут же пропала. Ни слова, ни жеста благодарности. В этот день он больше не исчезал. Ехал в виду отряда, но в стороне от него, приноравливался к ружью: порой вскидывал к плечу и сразу прицеливался, казалось, учился им пользоваться.

– Бусурманин, да и только, – глядя на него, обратился подьячий к десятнику. – Никогда не стрелял, что ли?

– Зря ружье дали, – неодобрительно отозвался десятник, не подозревая, что почти дословно повторил слова вождя кочевников в Бухаре.

Однако вскоре они убедились, что с этим видом оружия их новый спутник умел обращаться совсем не ученически. Сайгаки появились в низких холмах неожиданно, стадом в десяток голов они направлялись к речке на водопой. Казачок и двое стрельцов, едва заметили животных, хлёстко подстегнули коней, и те, будто стрелы с тетивы, сорвались с неторопливого хода, помчались им наперерез. У казачка оказались и быстроногая лошадь и сноровка опытного степного охотника, стрельцы от него сразу же заметно отстали. Страстно преследуя сайгаков, он скрылся за холмом, и там прозвучал выстрел, а с разницей в доли секунды раздался второй, из другого ружья. Атаман приподнялся в стременах, но увидеть ничего не смог. Он отметил про себя, что в поле зрения нет и Бориса, приписал второй выстрел ему, и немного успокоился.