Алмазная грань - страница 32
В этом тревожном раздумье проходила ночь. Только под утро, прислонившись головой к окну, Кириллин незаметно задремал...
— Вставай, Александр, — разбудил его голос барина. — Божий день на дворе. Ты что ж не раздевался? Собирайся да пойдем!
Кириллин почувствовал, как вдруг неприятно защемило у него в груди: приближалась минута, которой он так боялся.
Не замечая ничего вокруг, мастер брел за хозяином. После завтрака Степану Петровичу захотелось пройтись пешком, благо лекарь жил поблизости.
— Каков выезд-то у губернатора, — слышался откуда-то издалека насмешливый голос, напоминавший голос барина. — Какую пару вороных купил у Костерина. Вот до чего цыгане да арфистки доводят... Коням цены нет. Видел какие?
— Видел, — отвечал Кириллин, хотя мысли его были далеко.
— Что ты словно дохлый судак! — ворчал Степан Петрович. — Идет как очумелый, на людей натыкается.
Степан Петрович поднялся на крыльцо маленького домика, притаившегося в зелени палисадника, и дернул за ручку звонка. Собака во дворе залилась лаем. В окно выглянула бритая голова.
— Ба! — послышался радостный возглас, и дверь широко распахнулась. — Глазам не верю! Степан Петрович! Милости прошу — проходите.
Кириллин пошел следом за барином.
— На здоровье жалуетесь, глубокоуважаемый? — осведомился лекарь, почтительно взяв под руку Степана Петровича.
— Бог милует, Северьян Никанорыч, — самодовольно сказал Корнилов. — Прыгаю пока. Человек у меня болен. Привез показать. Лучший мой мастер, моя правая рука. Вылечишь — денег не пожалею.
— Разденься, — сказал лекарь Кириллину. — Что болит?
— Все. Грудь теснит и горло саднит, — неохотно ответил мастер.
Лекарь, прислонившись ухом сначала к груди, потом к спине, немного послушал, потом неопределенно хмыкнул и начал выстукивать пальцами лопатки и грудь.
— Можешь одеваться. Страшного ничего нет. Будешь пить лекарство, до ста лет проживешь.
— Не поможет, — угрюмо сказал мастер, окидывая хмурым взглядом тучную фигуру лекаря.
— Ступай! — строго сказал лекарь.
Кириллин вышел. Но утерпеть не мог: на минуту остановился в коридоре, припал к двери и прислушался.
— Чахотка у него, дорогой Степан Петрович, — бубнил лекарский бас. — Злейшая притом. Со стеклянных работ без промедления переводите. Может быть, еще поскрипит год-другой, а у стекла быстро сгорит. И никакие лекарства не помогут.
Мастер, отшатнувшись, провел рукой по вспотевшему лбу. Он почувствовал, точно внутри у него что-то оборвалось.
Кириллин не помнил, как доехал обратно. Остановив лошадь около барского дома, Александр Васильевич пошел к себе.
— Завтра на работу не ходи, отдыхай с дороги! — крикнул вслед Степан Петрович.
«Только и остается отдыхать», — горько усмехнувшись, подумал Кириллин.
— Вот мы и приехали, — пошутил он. входя в дом. — Здравствуйте, хозяева. Готовьте угощение, принимайте гостей.
— Где-нибудь в другом месте так примут. И в уста еще поцелуют. Там и чарочку поднесут и спать уложат, а наше дело — дом стеречь, — поджимая губы, со злостью ответила Лизавета.
— Ты что?.. С чего вскинулась? — изумился Александр Васильевич, останавливаясь на пороге.
— Что же, думал, так и буду молчать? К солдаткам ходишь... Все знаю, бесстыжие твои глаза! На кого променял-то?
— Да ты в своем ли уме? У солдатки я пьяный был. И как попал-то — сам не знаю. А ты сразу — променял. Глупая...
— Рассказывай!
Кириллин, точно не узнавая, смотрел на жену. Лизавета стояла бледная, закусив припухшие губы.
— Не веришь — твое дело, — махнув рукой, равнодушно сказал мастер. — Не до того мне.
Осмотревшись, Кириллин заметил пустоту в шкапчике, где стояли любимые вещи, и сразу встрепенулся.
— Где ваза?
— О стеклянках забеспокоился? Дороже семьи тебе стекло проклятое. Разбили твою вазу.
— Кто?
— Я, — сказала Лизавета. — Нечаянно... Пожалела, а теперь думаю, зря и жалела. Жизнь твою заели стекляшки! О них только и думал. Душу им отдал, калекой через них стал...
— Что наделала, проклятая баба, — задыхаясь от горя, прошептал мастер. — Кончилась моя жизнь.
— Вон что, — насмешливо сказала жена.
Мастер яростно схватил ее за плечо.
— Смеешься еще?.. Что ты наделала? — крикнул Кириллин.