Алмазная грань - страница 45

«Ведомости Санкт-Петербургского градоначальства и Санкт-Петербургской городской полиции» проявляли интерес к стекольному делу.

Закрывшись в кабинете, Алексей Степанович читал напечатанную в «Ведомостях» пространную статью о стеклоделии в России и торговле стеклом, в которой утверждалось:

«Одно из общественных употреблений стекла в общежитии и назначение его заключается во вставке его в оконные рамы домов. В настоящем случае оно защищает жилище человека от сурового климата; оно доставляет человеку то благодетельное количество света, которое ему необходимо как для обыденных его занятий и труда, так и для поддержания здоровья. В помещениях, недостаточно освещенных солнечными лучами, люди отличаются хилостью и дряблостью мускульной системы. В этом отношении стекло может служить так же хорошим признаком развития в народе благосостояния и здоровья, как и мыло...»

— Ты видел газету, Жорж? — спросил Алексей Степанович вошедшего сына.

— Да.

— Удивительно нелепая статья. На кого рассчитана ее прописная мораль о пользе застекленного окна?..

— На потребителя, папа, — с обычной улыбкой превосходства отозвался сын.

— Какого потребителя? Крестьянина? Но он не читает газет. Его еще не сделали грамотным.

— Мужик может не читать, а купцу с такой статьей познакомиться полезно. Не все же ему торговать в темном лабазе. Пора думать о магазине. По примеру парижских, в России должны быть просторные светлые торговые здания. Довольно варварских лабазов и лавок, где человек лишен света и благодетельного солнца!

— Никогда не подозревал, что в тебе так развито чувство человеколюбия, — иронически заметил Алексей Степанович.

— Долг каждого члена общества — заботиться о благе других, — не смущаясь иронией, отозвался Георгий.

— Мне-то зачем это говорить? — засмеялся отец. — Я не купец и в проповеди пользы солнечного света не нуждаюсь. Зеркального стекла для магазинных витрин покупать тоже не собираюсь... Закваска у тебя, Жорж, дедовская. В моего отца ты пошел. Он в выгодное предприятие мертвой хваткой впивался. Уж он-то добычи бы не выпустил. А вот я точно не корниловского рода. И правильно поступил, передав вам дела: плохой из меня хозяин.

— Напрасно, отец. Если я и Базиль иногда высказывали свое мнение, то лишь потому, что желаем успехов нашему делу.

— Расходы по напечатанию статьи наши? — вдруг неожиданно спросил Алексей Степанович.

— Какие расходы?

— Ты хочешь убедить меня, что полицейская газета проявляет такой интерес и нежную заботу о стекольном деле бескорыстно?

Георгий притворно удивился и развел руками.

Отец поморщился.

— Мы не в «Амбигю-комик». Оставь, Жорж. К чему эта игра?

— Вы слишком проницательны, папа... Не буду скрывать: расходы по напечатанию статьи мы приняли на себя, опаздывать нам нельзя.

— Скверно! Очень скверно пахнет от наших дел! Не по душе мне это.

— Душа, папа, плохой помощник в коммерческих предприятиях, — наставительным тоном заметил Георгий. — Неужели вам не ясно, что такая статья в газете совершенно необходима? Вот взгляните, что мне пишут из Парижа. За год заводы Сен-Гобена и Цирея дали двести тысяч квадратных метров зеркального стекла. А Монлюссон, Жюмон, Бекиньи сколько вырабатывают? Неужели нужно ждать, когда из Франции и Бельгии к нам в Россию повезут зеркальное стекло? Нет, нужно убедить покупателя, что ему необходимо наше зеркальное стекло. Обидно, что Россия не имела до сих пор своего Кольбера. Какой был великий ум! Он помог развиваться фабрикам фаянса в Руане; он уговорил короля-солнце Людовика отказаться от серебряной посуды ради процветания отечественного производства. Кольбер был отцом и благодетелем французских мануфактур. Хрусталь и тисненую кожу, фарфор и кружева, не уступающие брюссельским, дал Франции Кольбер. А у нас в России кто заботится об отечественных мануфактурах?

— Ты претендуешь на пост российского Кольбера? Нет, мой дорогой, меркантильные системы хороши были во времена Людовиков, а теперь даже с помощью доморощенных кольберов потребителю не навяжешь отечественного товара. Твой дед пытался бороться против этой очевидной истины, но ничего не добился.