Алмазные дни с Ошо. Новая алмазная сутра - страница 45

Несмотря на то, что вдоль дороги звучала разная музыка, от индийской до бразильской, в этом во всем была какая-то своя, особая гармония. Ошо мог ехать вдоль празднующих целых два часа, потому что останавливался рядом со всеми, кто действительно растворялся в музыке и танцах. Машина обычно раскачивалась в такт его движениям. Я всегда удивлялась, откуда в его руках столько энергии, что он может размахивать ими, не переставая, так долго.

Эти поездки были наполнены ощущениями близости и силы, подобно даршанам. Иногда я сидела в машине вместе с Ошо и могла видеть лица людей. Если когда-нибудь и был смысл спасать нашу планету, то именно ради таких моментов. Саньясины, стоявшие вдоль дороги, даже не представляли, какими красивыми они были. У меня часто наворачивались слезы на глаза, и однажды Ошо, услышав мои всхлипывания, спросил:

– Ты простыла?

– Нет, Ошо, я плачу.

– Мммм. Плачешь? А что случилось?

– Ничего, Ошо, просто это очень красиво. Американцы ведь не смогут разрушить все это, правда?

У Ошо были большие проблемы с зубами. Ему нужно было лечить девять корневых каналов. Во время лечения он, конечно, как всегда старался извлечь пользу из всего происходящего. И хотя он находился под влиянием анестезии, он все время говорил. Девагиту, его дантисту, было непросто работать с постоянно двигающимся ртом. Мы поняли, что его слова стоит записывать. Так мы и сделали. За время лечения Ошо наговорил целых три книги: «Воспоминания золотого детства», «Книги, которые я люблю» и «Записки сумасшедшего». И все эти книги великолепны.

Однажды, когда мы с Ошо отправились на прогулку, на дороге появились ковбои и бросили в машину камень. Они промахнулись, но я их хорошо разглядела. В то время за машиной Ошо следили наши охранники, но никто из пяти человек ничего не видел, хотя я и вызывала их по рации.

После прогулки меня вызвали в Джизес Гроув (дом Шилы) и попросили рассказать о случившемся. Я была героем дня! Мое эго раздулось до небес. Я чувствовала прилив энергии. Все внимание было направлено на меня. Я надавала охранникам советов относительно того, как им лучше работать. Наше собрание закончилось к обеду, и я пошла на автобусную остановку. Ожидая автобуса, я чувствовала себя на высоте и болтала без умолку. Я была очарована собой. Но вдруг меня как обухом по голове стукнуло, я поняла – вот оно какое – сладкое ощущение власти. Это наркотик, на который люди подсаживаются как на крючок и в итоге продают свою душу.

Шила контролировала людей, либо наделяя их властью и полномочиями, либо лишая их всего этого. Я думаю, что власть отравляет, как любые наркотики, разрушает человеческую осознанность. Медитирующий человек никогда не станет стремиться к власти, и все же странно, что мы сами доверили Шиле управление общиной. Люди жили в Раджнишпураме ради того, чтобы встречаться с Ошо, быть рядом с ним. Многие боялись, что их выгонят из города, и Шила могла играть на их страхе. Чтобы быть ответственным, нужно быть свободным, а чтобы чувствовать себя свободным, нужна определенная зрелость. Нам пришлось учиться на собственных ошибках.

Ошо часто повторял: «Когда меня не станет, вспоминайте меня как человека, учившего вас быть свободными и проявлять свою индивидуальность». Так оно и было.

Ощущение внутренней свободы и умение выражать себя начинается с поисков своего истинного «Я» среди различных слоев фальшивой личности. Мы обретаем индивидуальность, когда не боимся выражать себя, не боимся выражать свою внутреннюю правду, даже если она отличается от того, во что верят другие. Моя индивидуальность может расцвести, только если я принимаю себя и говорю без осуждения: «Да, это я, такая, какая есть».

Наш дом охранялся двадцать четыре часа в сутки парнями, находившимися в наблюдательной башне. Тем не менее, каждую ночь кому-нибудь из живших в трейлере, по очереди, приходилось надевать на себя много теплой одежды, потому что температура на улице обычно была ниже нуля, иногда шел снег, иногда дождь, и ходить вокруг дома с рацией. Было темно, скользко и страшно. На склоне около бассейна, пробираясь сквозь заросли бамбука, я перепрыгивала через небольшой ручей, журчащий разными странными голосами. В этом месте рация обычно издавала громкий скрежет. Я в ужасе замирала, слыша, как сильно бьется мое сердце. Я вглядывалась в темноту, и немой крик вырывался у меня из груди. Это была месть Шилы нам за наше существование. Ее ревность перешла всяческие границы, и все из-за того, что мы были рядом с Ошо.