Алмазные серьги Адити - страница 9

Горожане шарахнулись в стороны.

Сатьябхама уронила лук, села прямо на землю и заплакала. Женщины стали робко подходить к ней, одна подняла лук, другая поднесла чашку с простоквашей, еще одна принесла воды умыться.

— Не плачь, о дэви, мы не стоим твоих слез.

— Ты избавила нас от Наракасура!

— Ты уже помогла нам, мы можем уйти в лес и жить там, как Сита…

Это имя ударило ее, словно молния.

Сатьябхама вскочила — и оказалась лицом к лицу с Канхой. Он обнял ее и сказал:

— Не плачь, Сатья, я знаю, как мне поступить.

— Тогда сделай все, что в твоих силах, свами[22]…

— Тогда слушайте все! — возвысил он голос. — Чтобы ни тени бесчестия не коснулось этих женщин, я беру их всех в жены!

Настала тишина. Сатьябхама вывернулась из рук Кришна и встала рядом с ним. Солнце садилось. Кругом были одни женщины — совсем молоденькие и постарше, и в возрасте, и даже с сединой в волосах, смуглые и светлокожие, красавицы и дурнушки. Те, кого ее муж только что объявил своими женами. Они не верили своим ушам, они не могли поверить этому человеку в простой одежде и царском ожерелье, который смотрел на них со своей обычной легкой улыбкой, стоя на границе запретной земли.

И вдруг среди них прошло движение. Какая-то женщина в темном покрывале шла через толпу, и другие женщины расступались перед ней. Ее лицо не отличалось особенной красотой, и вместо тилаки на лбу краснело размазанное пятно крови. Она подошла к Кришне и Сатьябхаме, и тут Сатьябхама узнала ее, увидев, что мочки ушей у этой женщины разорваны, и тонкие струйки крови сбегают из них по шее.

Кришна склонился к ногам этой женщины, и Сатьябхама поспешно сделала то же самое. А та положила руку ему на голову и сказала:

— Долгой жизни тебе, о сын!

Потом ее рука легко коснулась волос Сатьябхамы:

— Долгой жизни тебе, о дочь!

Не поднимаясь, Сатьябхама сняла со шеи шелковый мешочек и вытряхнула из него на ладонь алмазные серьги. В закатном луче они засияли, как капли жидкого света, словно Сатьябхама держала в руке осколки солнца.

— О благая Адити, матерь дэвов, прими же то, что было похищено у тебя!

— Поднимись, дитя, — сказала Адити.

Сатьябхама встала.

— Помоги мне надеть эти украшения.

— Но твои уши, о дэви…

Сатьябхама нерешительно протянула руку, и от ее прикосновения рана исчезла. Она коснулась другого уха матери богов — и оно тоже исцелилось. Сатьябхама осторожно и почтительно вдела серьги. Лицо Адити озарилось сиянием, кровавое пятно на лбу исчезло.

Адити подняла руку, благословляя:

— Да будут счастливы все эти женщины в твоем доме, сын.

— Благодарю, матушка, — Кришна снова поклонился ей.

Адити воздела руки, благословляя всех. Она светилась изнутри — мягким белым сиянием, становилась прозрачнее, и исчезла, словно Сурья-дэв забрал ее на свою колесницу.

— Ты это предвидел?

— Ну что ты, я не владею пророческим даром. Но я знаю людей! И асуров тоже.

— И поэтому ты рассказал мне историю о Раме и Сите? Хорошо, Канха, я принимаю твое решение и не буду ни о чем сожалеть. Вот только как ты будешь исполнять супружеский долг с таким количеством жен?

— Неужели ты думаешь, что я не могу дать им дом, пропитание и одежду, и пищу для их детей, и содержать их? Супружеский долг ведь не сводится к тому, что муж приходит к жене на ложе.

— Ладно, я верю, что ты справишься. Но что ты вертишься с боку на бок?

— Не могу заснуть.

— Хочешь, я спою тебе? Я услышала это во сне.

— Хочу, Сатья.

Сатьябхама села, нашарила в темноте его руку, и тихо, вполголоса запела:

Она знала, что где-то на небесах женщина в алмазных серьгах слышит ее. Она знала, что муж никогда не оставит ее, что бы ни случилось. Она знала, что это и есть любовь.