Алмазы шаха - страница 8

- Ладно, Мишань, берем, что есть. Иначе сгорим.

- Давай решим, что брать.

- А что решать? Найдем у нее сумки и сложим, что есть.

- Сумок мы брать не будем, все рассуем по карманам. - Поймав настороженный взгляд Луки, Миша сказал: - Мы должны выйти как есть, без сумок, и обязательно по одному. Если нас засекут с сумками, это привлечет внимание. И нас кто-нибудь срисует. Не спасет и «декор».

- Жаль, товара здесь хватает.

- Самому жаль. Но для дела надо свалить без шухера. Так что давай сотрем пальцы и спрячем, что есть, по карманам. Доставай платок.

Миша отлично понял, что означал настороженный взгляд Луки. Но этот взгляд его нисколько не смутил. Да, он сделал с алмазами то, что хотел, и не раскаивается. Ясно, когда-нибудь, когда придет время, он Луке все объяснит. Когда-нибудь, но не сейчас.

Вытащив носовые платки, они тщательно протерли все поверхности, на которых могли остаться следы их пальцев. Затем, сложив найденное в квартире на одном из столов, бегло просмотрели добычу. На взгляд Миши, самым ценным из найденного были пасхальные яйца, образки, крестики и другие поделки с клеймами Фаберже. Всего таких предметов набралось около тридцати. Были здесь также и золотые украшения. Рассовали все по карманам, остальное из-за громоздкости решили оставить. Перед тем как уйти, заглянули в ванную. Хозяйка квартиры лежала так же, как они ее положили. С залепленным пластырем ртом, связанная. Присев над ней, Миша прислушался. Воздух явно входил в ее легкие. Когда очнется, вспомнит их запечатленными навсегда - в «декоре». Развяжется легко. Связали они ее кое-как. Доза же эфира получилась лошадиной. Ладно. Его совесть чиста.

Подойдя к входной двери, понял: на лестничной площадке пока никого нет. Кивнул Луке: идем.

Выйдя из квартиры и захлопнув за собой дверь, они прислушались. В лестничных пролетах было тихо. Пригнувшись к уху Луки, Миша произнес одними губами:

- Жми к вокзалу. Встречаемся у пригородных касс. Пошел.

Лука двинулся вниз по лестнице. Довольно скоро Миша услышал хлопки входных дверей: сначала первой, потом второй. Тут же кто-то с верхнего этажа вызвал лифт. Дождавшись, пока кабина проползет мимо, Миша не спеша пошел вниз. У дверей никого не было. Открыв их, Миша сразу же повернул направо, в сторону вокзала. Этот участок набережной по прошлому приезду он знал неплохо. Пройдя немного вдоль дома, перешел проезжую часть и остановился прямо у троллейбусной остановки. Примерно через минуту подошел троллейбус. Войдя в полупустой салон, Миша вздохнул с облегчением.

Следующей остановкой был Киевский вокзал. Выйдя из троллейбуса, Миша сразу же увидел Луку. Он прохаживался около пригородных автоматов. Подойдя, спросил:

- Как у тебя?

- У меня тихо. А у тебя?

- У меня тоже.

Через скверик, заполненный людьми, торговцами и цыганами, прошли к остановке троллейбуса. Переехав на «двойке» через Москву-реку, оказались у Плющихи. И по пустым Ростовским переулкам быстро дошли до дома.

Поднявшись в квартиру, Лука рухнул в кресло. Выдавил:

- Мишаня… Я не верю…

- Чему ты не веришь? - Миша поймал вдруг себя на том, что его бьет нервная дрожь.

- Не верю, что все так… чисто…

- Подожди. Еще неизвестно, чисто или нет.

- Да? - Лука впился в него взглядом. - Мы же сейчас смотаемся. В Одессу.

- Смотаемся? Ты забыл про Гургена.

- А, про Гургена… Точно. Тогда - что делаем?

Миша подошел к окну. Он знал, что он больше всего хотел бы сейчас сделать. Позвонить Гале. Девушке, о которой он так и не смог забыть. Москвичке. Студентке театрального училища, стройной блондинке с совершенно невероятными глазами. Галя, он знал, жила в общежитии. Но при этом в Москве у нее был какой-то крутой дядя. Большая шишка, чуть ли не член правительства. Может быть, все это дело с алмазами он и затеял только из-за нее. Из-за Гали.

Решено. Он ей сейчас позвонит. Дело облегчается тем, что с Галей и ее подругой они с Лукой познакомились в прошлом году в Ливадии. Когда оба стояли за стойкой бара.

Лиза, подруга Гали, училась с ней на одном курсе и жила в одной комнате в общежитии. Лиза была курносой простушкой, но, как объяснил ему Лука, он на эту курносую простушку «был в заводе».