Алоха из ада - страница 13

Элис здесь нет, а без неё это место всегда будет лишь пустыней. Но я теперь связан с другими людьми. Видок. Аллегра. Кэнди. Карлос. Касабян. Даже Бриджит, которая меня бросила. Они являются шлакоблоками, тянущими меня ко дну океана. Знакомство с ними, то, что я плюю на них, высасывает мозг из моих костей. Делает меня слабым. Они хотят, чтобы я был в здравом уме и добродетельным, но монстр во мне хочет слышать, как шеи адовцев трещат и лопаются, как бутылки шампанского на Новый год.

Касабян загоняет один шар и выстраивает другой. Надо бить по полосатому шару или сплошному? Не помню. Я докуриваю последнюю сигарету и бросаю окурок в банку из-под газировки, оставленную под пластиковой табличкой «Не курить».

— Может, тебе стоит заняться чем-нибудь здесь. Сходить, поколотить ещё скинхедов. Сразиться с драконом. Или Кисси.

Я смотрю на него, пытаясь прочесть. Он не особо-то дышит или потеет, так что это непросто. Он сосредоточен на ударе, так что я не вижу его глаза.

— С чего это ты про них вспомнил? Кисси исчезли.

Я знаю это, потому что убил их, целую расу уродливых недоделанных ангелов. Ну, почти всю расу. Я видел одного, он называет себя Йозеф, несколько недель назад. Он жив и знает, где находятся остальные Кисси. Мы долго беседовали об этом.

Касабян замирает и смотрит на меня. Мы достаточно долго живём вместе, чтобы знать, когда я … ну, чрезвычайно серьёзен.

— Остынь, — говорит Касабян. — Это была шутка.

Он бьёт сплошной пятнадцать, и тот со стуком залетает в лузу. Монстр быстро передвигается, пытаясь вернуть всё в нормальное русло, обратно к игре. Загоняет ещё один.

— Не шути по поводу них. Мне это не нравится, — замечаю я.

— Как скажешь, чувак. Если я задел твои чувства, мы можем посмотреть «Жареные зелёные помидоры»[30] и откушать пинту «Хаген-Дас»[31].

Я больше не могу это выносить. Достаю обезболивающее зелье Видока и осушаю одним глотком.

— Нет. Давай посмотрим «Дикую банду»[32] и заплатим, чтобы нам принесли рёбрышки по-корейски.

— Ну, ебать меня членом Ллойда Бриджеса[33]. В конце концов, ты всё ещё жив, — говорит он. Затем добавляет: — Угловая луза.

Он наносит ногой удар по сплошному, восьмёрка отскакивает от дальнего борта и закатывается в угловую лузу с моей стороны.

— Ты платишь, — подытоживает он.

— Как обычно.

Я помещаю Касабяна в его сумку для боулинга, чтобы иметь возможность отнести в номер, не вызывая нервного срыва у других постояльцев отеля. Я всю дорогу держу сумку закрытой на молнию, но он всегда расстёгивает её на несколько сантиметров, чтобы иметь возможность выглядывать.

По пути через парковку я замечаю, как зверочеловек нагуаль хватает за руку маленькую блондинку. Когда она кричит на него, слышно, что у неё скандинавский акцент. На ней традиционная майка сёрфингиста и шорты, которые, похоже, носят все иностранные студенты по обмену. Нагуаль не показывает своего звериного лица, поэтому она понятия не имеет, что парень, с которым она спорит, не человек.

Я ставлю Касабяна на скамейку и подхожу. Увидев меня, нагуаль отпускает девушку. Я пробиваю его головой ветровое стекло блестящей прокатной машины и несколько раз ударяю лицом о приборную панель. Когда я прекращаю бить гада, тот бежит, сломя голову. Скандинавка не сдвинулась ни на йоту. Она не сводит глаз с разбитого ветрового стекла. Девушка не говорит спасибо, когда я прохожу мимо, но я и не жду этого. Между мной и нагуалем, она слишком потрясена, чтобы вообще хоть что-то сказать. Добро пожаловать в Лос-Анджелес, дорогая.

Когда я несу Касабяна вверх по лестнице, он говорит: «Это именно то, о чём я говорил».

Наутро такое ощущение, что мой мозг сбежал, чтобы присоединиться к цирку, был потрёпан львом и, возвращаясь домой, не миновал ни одной кочки и булыжника. Обезболивающее, которое дал мне Видок, не особо сочетается с «Джеком Дэниэлсом», если только вам не нравится ощущение, будто кто-то припарковал Сатурн-5[34] на ваших глазных яблоках.

Странные виски-сны прошлой ночью. Мне снились старые фильмы «Лики смерти». Псевдодокументальные интермедии, попурри из реальных и явно постановочных кадров людей, убитых интересными и креативными способами. Настоящее родео кровавого побоища. И в главной роли каждого из сегментов моего сна была Элис, которую калечили в широкоэкранном техниколоре