Альтернатива призыву: тем, кто делает выбор - страница 8

Я думал: как же сделать, чтобы как-то очеловечить эти коридоры. Кто будет слушать тебя, кто поправит подушку за 70 рублей в месяц…

И тогда передо мной впервые возник образ альтернативной службы. Наверняка я уже слышал о чем-то подобном, ведь к началу 80-х в Западной Европе еще мало где отменили призыв, но АГС действовала повсюду. Я слушал и «Свободу», и «Немецкую волну», где не могли не говорить о праве на отказ от службы в армии и о нарушениях свободы совести в странах соцлагеря. Кроме того, я был (и остаюсь) благоговейным (по) читателем Толстого, знал его антивоенные статьи и выступления в защиту духоборов, что добавляло к моему физиологическому неприятию армейщины нравственное обоснование.

До той моей госпитализации тема армии, призыва не имела отношения к дедушке в больничном коридоре. И вот эти темы пересеклись.

Лежа на своей койке в 1-й градской, я переживал, дотянет ли моя астма до спасительной литеры «в», а если нет, то куда деваться. На эти мысли накладывались другие: где взять людей в эти ужасные больницы.

Почему же за семь лет АГС не состоялась как национальный социозащитный и воспитательный проект?

Потому что систему здравоохранения и социальной защиты немыслимо вытянуть на одних альтернативщиках. АГС ничего не даст, если социальная сфера не станет для государства приоритетной. Подтверждается это не речами с трибун, а государственным социальным бюджетом, основанным на потребностях россиян, а не выскребленным по остаточному принципу. Это крохи, падающие со стола тех, кому на Руси всегда жить хорошо: генералов (армейских, полицейских, чекистских), сановников, бюрократов всех мастей. Когда в казне кипели бешеные нефтяные доходы, власть заплатила долг Парижскому клубу. На граждан Российской Федерации, на больницы для них, интернаты, дома престарелых времени не хватило — наступил кризис. Одно успели: переложить весь этот социальный балласт на регионы. А теперь всё: денег нет, перманентный кризис, льготы благополучно монетизированы, ни одной яхты никто не продал, Россия — социальное государство.

Равнодушное и презрительное отношение российской власти к «маргинальной» АГС воспроизводит такое же отношение ее к здравоохранению и социальному обеспечению. Государству наплевать, где окажется альтернативщик: полотером в министерстве или санитаром в хосписе.

Работа полотером в Министерстве культуры не противоречит убеждениям человека, отказывающегося от военной службы из-за неприятия войны и насилия. Но это не альтернатива военной службе, а ее формальная замена любой попавшейся под руку вакансией.

Альтернативщик-полотер, конечно, исключение. Но значительная часть альтернативнослужащих работает не в социальных учреждениях, а в промышленности — на заводах и стройках, либо в таких промежуточных отраслях как почта и цирк. Но ведь недаром сложившаяся в мире традиция и вслед за ней Конституция России утверждает альтернативную, а не любую заместительную службу. Впрочем, предпочтительность такой традиции и лучшего опыта других стран не закреплена ни в одном международном договоре.

В нашем законе об АГС (к нему мы еще вернемся) также не определены предпочтительные сферы применения труда альтернативнослужащих и не учтены трудности ее прохождения в медицинских и социально-сервисных организациях. Согласно закону, оплата труда гражданина, проходящего АГС, производится организацией в соответствии с действующей в ней системой оплаты труда. Но зарплаты младшего медперсонала, социальных работников в полтора-два раза ниже прожиточного минимума (при том, что официально утверждаемый минимум ниже реального). Работу по совместительству и занятие бизнесом закон по непонятным причинам запрещает (разрешено только внутреннее совместительство). Кроме того, социальные организации практически не имеют общежитий, тогда как по закону гражданам, проходящим АГС вдали от места жительства, общежитие должно бесплатно предоставляться.

В итоге Федеральная служба по труду и занятости (ответственное за организацию АГС ведомство, сокращенно — Роструд) должна (правильнее сказать — обязана) отказываться от рабочих мест, оплачиваемых ниже прожиточного минимума. Ведь трудовая повинность, не обеспечивающая элементарных жизненных потребностей трудящихся, признается принудительным трудом. Социальные организации, предлагающие мизерную зарплату и не имеющие общежитий, вынуждены уступать АГС-ников Спецстрою и Роспрому.