Алый талисман - страница 10

Дворников и Алимкин, присоединившись к группе летчиков и воздушных стрелков, неспешно пошли к штабу.

Георгий на ходу с беспокойством поглядывал в сторону своей «семерки», возле которой наблюдалось какое-то подозрительное движение.

— Разбалуют ее мои хлопцы окончательно. То фуражку вишен ей откуда-то приволокут, то кринку молока.

— Значит, любят. Чего же здесь плохого?

— Нет, Ваня, давай махнемся стрелками: ты мне своего Рыжова, а я тебе Наталью. Согласен?

— Да ведь передумаешь, — нарочито безразличным тоном бросил Алимкин. — А потом мой Алеха — это черт в хэбэ. От его чечеток да прибауток с ума спятишь.

— Ну и что? Веселье боевому духу сродни.

— Так мы с тобой не договоримся.

— И я так думаю. — Дворников нахмурил брови. — Ты только посмотри, что там происходит?

Алимкин увидел, как Беликова с помощью механиков взбирается по стремянке к капоту, и сразу все понял.

— Ну и что особенного? — пожал плечами Алимкин. — Небольшой ритуал: ставят звездочку на капоте. По-моему, это неплохо. Страна должна знать своих героев.

— Какую еще звездочку? Что мы — лучше других? А ну-ка, вернемся.

— Давай. — Иван чувствовал себя в какой-то степени соучастником происходящего. — А вообще-то ни командир, ни замполит в принципе не против. Так что ты напрасно волнуешься.

Дворников ему не ответил.

У самолета уже заметили, что командир решительно возвращается к машине. Стремянку от капота отставили. Все как ни в чем не бывало занимались каждый своим делом.

Дворников, коренастый и крепкий, подошел к Наташе вплотную, растерянно посмотрел на алую пластинку в ее руке, на маленькую яркую звездочку и тихо сказал:

— Зря ты, Наташка, честное слово. Мы ведь не лучше других.

— Ну и пусть, — упрямо ответила она, не поднимая головы. — Я, товарищ командир, агитатор эскадрильи и обязана пропагандировать наши боевые успехи. Замполит Изотов так и сказал мне. И вы поймите меня: с чего же начать, как не с нашего самолета.

Тонкая улыбка скользнула по губам Дворникова.

— Начните, товарищ агитатор, с самолета младшего лейтенанта Алимкина. Если, конечно, у вас хватит краски.

Наташа смущенно улыбнулась, искоса взглянула на Ивана:

— Так ведь он не из нашей эскадрильи, товарищ старший сержант.

— Ну, это дело поправимое. Ваня, дорогой, объясни, пожалуйста, агитатору Беликовой насчет обмена. Да пойдемте, нас ведь ждут…

Дворников подошел к механику Беднову, о чем-то потолковал с ним накоротке и, не возвращаясь к Наталье и Алимкину, быстро зашагал к штабу.

Иван подошел к Беликовой, осторожно коснулся плеча:

— Пойдем, Наташа, в самом деле, твой командир прав: опаздывать не годится. Ведь, говорят, сегодня на разборе будет сам комдив.

Она, едва поспевая за его широким шагом, исподволь поглядывала на его исхудалое обветренное лицо, насупленные белесые брови и темные запавшие глаза. Сколько раз эти глаза видели смерть…

— Ваня, ну что же это получается, — в сердцах пожаловалась она. — Какой из меня агитатор!

— Лучшая твоя агитация — боевые вылеты. А теперь организуй-ка самодеятельность. Хочешь, и я приму участие. Или попрошу Колю Савика. Вот кто артист — высший класс!

— Это можно, конечно, только я не об этом…

— Да не печалься ты о звездочках. Честно говоря, и я бы не разрешил тебе рисовать эти победные знаки на своем аэроплане. С него достаточно и того, что фашисты его прозвали «черной смертью». А чего стоит прозвище, что дали ему наши пехотинцы — «горбатый» — неутомимый трудяга войны? За почестями тоже, думаю, дело не станет. Вот увидишь, после войны поставят нашему «илье» золотой памятник. И нарисуют на его фюзеляже тысячи звезд — все, что он заслужил. Так что свою алую пластинку со звездочкой не выбрасывай. Она еще пригодится.

— Хорошо! — пообещала Наташа. — Пусть она будет нашим талисманом, нашей верой в победу. Верно ведь, Ваня?

— Алый талисман, — качнул головой Иван и даже остановился от неожиданности. — Совсем не плохо!

Полковник Витрук поднялся из-за массивного дубового стола, за которым сидели командир полка Ломовцев, замполит Изотов и заместитель командира приданного полка Попков. Переждав шумок разноголосицы, комдив оглядел летчиков, собравшихся в просторной штабной комнате. Все разом притихли.