Алый талисман - страница 3

— А это для чего вам?

— Да вот Наташа советует сделать трафаретку со звездочкой, чтобы каждую победу летчика на фюзеляже его самолета отмечать, как у истребителей. Об этом говорили и на комсомольском собрании.

Ломовцев и Изотов переглянулись.

— В принципе, конечно, неплохо, — поддержал Изотов. — По звездочкам на фюзеляже сразу видно, как воюет человек. Но у нас, штурмовиков, это не принято. Слишком различные цели бывают — от переправы до повозки. А уж когда группой идем на штурмовку колонны, так попробуй подчас разобраться — кто и что уничтожил? Здесь подумать надо.

На том и порешили.

В километре отсюда угадывались по капонирам стоянки самолетов, возле которых пылили бензозаправщики, хлопотали механики и оружейники: начинался новый боевой день.

Прибавив шагу, Наташа и Алимкин шли молча. Иван, ощущая в ладони острые, разорванные осколками снарядов края дюраля, подумал: «Надо же, самого замполита озадачила». Вспомнили о том, что у нее погибли мать и брат. Не знал он этого раньше, хотя с Наташей они виделись много раз у самолета его друга Георгия Дворникова. Но тогда она была для него просто девушка-солдат, каких немало в полку.

— А где твой отец, Наташа? — осторожно спросил Алимкин.

— Папа? Он здесь рядом с нами, на Центральном фронте. Командир противотанковой батареи. Но от него давно нет писем. Я боюсь… Мне за него страшно, честное слово.

— Еще напишет, — заверил Иван. — А знаешь, Наташа, мы ведь с твоим командиром, с Дворниковым, земляки. Оба из-под Тулы. Он из Чернского района, я — из Щекинского. Так что ты после войны приезжай к нам в Тулу. Посмотрим кремль, оружейный музей. В Ясную Поляну съездим… — И, замявшись, добавил: — Мы тебе с Жорой самовар подарим.

— Самовар? — Наташа рассмеялась, прищурив серые глаза. И с благодарностью посмотрела в лицо Алимкину.

— Приедешь? — спросил Иван.

— Приеду, если только ты не шутишь.

Самолет был готов к вылету. Механик Беднов, пыхтя, облазил по стремянке всю машину и, убедившись, что на его «крылатом танке» все в порядке, уселся в тени широкого крыла на брезентовые промасленные чехлы в ожидании командира. Вскоре, проверив крупнокалиберный пулемет в задней кабине и дав короткую контрольную очередь в воздух, к нему подсела Наташа.

— Ну что, Наталка, работает пулемет?

— Нормально, Никифор Данилович. Вот только пулемет при раскатке влево туго идет. Посмотрите, пожалуйста.

— Хорошо. Пойдешь получать задание, а мы с Федором глянем.

Федор Котов — оружейник самолета. Сейчас он, действуя длинной отверткой на манер указки, вводит в курс нового моториста Ивана Цыбуленко:

— Самолет Ил-два, Ванюша, состоит из следующих основных частей: крыльев и хвоста. Имеется также и мотор мощностью аж в тысячу семьсот лошадиных сил, начальником которого вы отныне назначаетесь. В случае необходимости вы будете подключаться на подмогу мне и младшему сержанту Беликовой, — Федя изобразил изящный реверанс в сторону Наташи, — так как наш аэроплан, Ванюша, крепко вооружен пушками и пулеметами. И их, между прочим, надо регулярно чистить. Я уверен, что вам это занятие понравится. А пока для вас есть первое поручение — сходить на склад и получить новую прицельную линию, так как старая сломалась.

Неожиданно появился Дворников, и Федора словно ветром сдуло. Беднов вперевалку подбежал к Дворникову и, глядя в широкоскулое курносое лицо командира, приложил заскорузлую пятерню к промасленной фуражке:

— Товарищ старший сержант, самолет к боевому вылету готов. Горючее, масло и боекомплект — полностью. Подвешены две бомбы ФАБ-сто и восемь эрэсов. Взрыватели мгновенного действия.

Дворников выслушал механика и строго заметил;

— Данилыч, отныне всякую болтовню пресекать!

— Есть пресекать! — с готовностью отозвался Беднов, поспешая за командиром на осмотр машины и, отыскав глазами Котова, погрозил ему пухлым кулаком.

Довольный осмотром самолета, Дворников сказал экипажу:

— Молодцы! А теперь, братья-славяне, затишье на нашем фронте подходит к концу. Так что всякие блаженные настроения выбросить из головы. Работать, как никогда, себя не щадить! Ясно?

— Ясно, товарищ командир, — ответил Беднов.