Амазонка - страница 17

Слава Прародительнице, господин советник мне на глаза ни разу не попадался, в смысле, что это я старалась прятаться от него. Но и слухов с новыми подробностями "весёленькой ночи" нашего вельможи тоже не поступало — это щекотало нервы, как затишье перед бурей. Во всяком случае, дальнейшее наше общение с советником урезалось мною на корню при малейших попытках: завидев его издалека, я ныряла за широкую спину Фаи и не высовывалась, пока Пересмешник не уедет.

После обеденного отдыха команда "По коням!" звучала унизительно противно. Знала б, какой дурак её выкрикнул — запустила бы чем-нибудь тяжёлым. И следующие три часа пути я искала увесистый предмет. Потом просто залюбовалась захватывающим пейзажем: копыта впереди едущей лошади, зад той же лошади, зад всадницы, мечи крест-накрест соединенные ремнями, и вся эта картина в обратном порядке. Даже Фая начала звереть от скуки.

— Хоть бы на принца напали разбойники! — Досаде сестры не было предела. Душа её требовала поединков и подвигов, а тут никаких действий, плетёшься на лошади. Аж в сон клонит от однообразия!

— Может, организуем? — предложила я.

Тара и Жорса обернулись, заслышав такое непотребство. Хотя, могу поспорить, они бы и сами не отказались поучаствовать в придуманной забаве. Я пожала плечами — "Леший попутал…"

— Та шо с этого тощего взять? — возмутилась подруга.

Фая не была в восторге от моей идеи. Персона принца не казалась ей привлекательной. В фантазиях особы королевских кровей представлялись ей более упитанными, мускулистыми и не сразу давались спасаться, но в итоге благодарили и награждали. А тут: белобрысый, худой и высокий. Подруге же нравились широкоплечие высоченный брюнеты.

Помолчав, Фая затянула песню:

— Эх, душа моя томится.

В битву просится мой меч.

Хочет кровушки напиться,

Родину от зла сберечь!

Файкины музыкальные способности впечатлили не только до смерти испуганных белок, но и всю армию принца — в лесу воцарилась гробовая тишина, отчего песнь подруги стала ещё пронзительнее. В довершение всеобщего ужаса, я подхватила мелодию. А что? Так хоть веселее ехать. Тара и Жорса злорадно хихикали впереди… И зря! Наша песня так понравилась воинам, что было уплачено по 2 медяка каждой лишь бы молчали.

Сообразив, что пение — хороший способ обогатиться, ну, и просто от любви к прекрасному, мы снова запели. Уже другую песню. И опять примчались вояки с деньгами, уговаривая поберечь наши лебединые голосочки для концерта перед врагами, которых такие вопли должны либо заставить сдаться без борьбы, либо разбежаться в разные стороны. Чувствовать себя тайным оружием, конечно, приятно и мы согласились сохранить силы для военных манёвров.

Однако спустя ещё какое-то время стали тренировать "орудие смертоубийства", в очередной раз затянув старинную амазонскую балладу. На самом деле арии двух девиц позади объяснялись чувством наживы, но кто в этом сознается?!

К вечеру, мы насобирали приличную сумму — мужики были готовы отдать даже последние портянки, лишь бы послушать умиротворяющую тишину. В вонючих портянках мы не нуждались, а тишина нас нервировала… Успокоились мы лишь, охрипнув.

Темнело. Войско разбило лагерь. Амазонки держались особняком в сторонке: каждая с усердием начищала меч, что привлекало внимание голодных до баб вояк. Вид сильной женщины с подобием мужского начала в руках заставляло больную фантазию шалить. Мужики пускали слюни по ветру. Девушки загадочно подмигивали воинам, соревнуясь в количестве очарованных. Я в этом участвовать, естественно, отказалась, и тут меня подхватила Настасья, которая до этого ни на секунду не оставляла принца без внимания.

— Эй! — окликнула она меня.

Памятуя, о том, что мы не должны при всех начищать друг другу физиономии, я покорно остановилась.

— Поди, помоги их повару! — приказала шпионка.

Ах, ты курица не ощипанная! Вот тебя-то я и приготовлю, после того, как космы повыдергаю! — хотелось мне ответить, но я старательно скалилась, то есть улыбалась.

Настасья ждала от меня именно того, о чём я подумала, но мой подлый заговорщицкий вид, смутил её. Она чувствовала подвох. Ничего не ответив, я поклонилась и, отсалютовав, удалилась исполнять приказание. Настасья недовольная моим покаянием, выругалась в пустоту перед собой.