Амазонки. Королева морей - страница 11

-Девчонки! - шипел он. - У Арама я такой коньяк нашёл! Армянский!!!

Сашка глянула на меня, я кивнула. Одним толчком выпихнув Фёдора в коридор, Сашка вышла сама. Слы?шались только звуки ударов да охи Фёдора. Когда она вернулась, я поинтересовалась:

-Ты ему ничего не сломала? - Рука у Сашки была тяжёлая.

-Да не! - отмахнулась Сашка. - Пара фингалов останется и всё. Я его нежно била, ласково.

Видела я как-то, как била Сашка "неласково". На нас тогда банда гопников напала. Часть я отмутузила, а двоих Сашка отоварила. Выбитые зубы, сломанные челюсти, поломанные руки, сотрясение мозга... хотя нет, мозгов у них не было, иначе бы обошли стороной. Кошмар на улице Тополиной.

Минут через десять к нам зашли охранники и приволокли побитого Фёдора. Мол, жаловаться будете?

-Не, - ответила Сашка, - просто камрад лишку принял, вот и потребовалось несколько аргументов для вразумле?ния. Сейчас проспится, а утром будет окей. Самому будет стыдно.

Не успели убраться орденцы - снова стук в дверь. Сашка уже в озверении искала что-нибудь тяжёлое и корявое. Жестом успокоив подругу, я открыла дверь. Это оказался хозяин, Арам. Он принёс свои извинения, узнал, не нужно ли что-то и откланялся. Закрыв за ним дверь, я сказала:

-Если ещё кто постучит, я его самолично с лестницы спущу!

И как бы в ответ, в дверь постучали. Я рванула дверь, но за дверью оказалась Катя. Я её усадила, Сашка налила стакан сока. Девочка пожаловалась на условия, что зять с сестрой, всё никак не успокоятся, проклинают тётю Женю за жадность. Часы, кстати, этот сволочь отобрал, добавила Катя и показала руку с царапиной. Она после этого убежала, долго бродила по базе и, наконец, решилась прийти ко мне, потому что больше не?куда, заявила девочка.

-Он ещё в последнее время ещё и щупать стал во всех местах, - девочка сильно покраснела и отвела глаза. - Я себя такой грязной чувствую...

-М-да... - мы с Сашкой переглянулись. - А сестра что?

-А сестра, когда я пожаловалась, по щекам отхлестала, чтобы я не наговаривала на её мужа. Я к ним больше не вернусь! Не прогоняйте меня...

Похоже, что Катя вернётся к сестре и зятю лишь связанной. Мы с Сашкой переглянулись, и я вздохнула:

-Ладно, иди умойся и ложись спать.

Не успела Катя выйти, как в дверь опять постучали. Я вздела глаза к потолку и тихо зарычала. Сашка взве?сила в руке стул: достаточно ли тяжёл. Я открыла. Это оказался Арам, который беспокоился о Кате, потому что заметил, как она поднималась наверх. Я заверила, что с девочкой всё в порядке, сейчас моется, а потом уложим спать. Удовлетворённый Арам откланялся. Достав листок бумаги, я нарисовала череп, пронзённый кинжа?лом, и написала: "НЕ СТУЧИ! УБЬЮ!!", и прикрепила его снаружи. Больше нас никто не беспокоил и мы смогли спокойно уснуть.

Проснулась я в темноте. Под боком сопела Катя, обхватив меня руками и ногами. Наверное, чтобы я не пропала внезапно. Освободившись, от её захвата, я глянула на часы: 02:27. М-да, почти пять часов. Устала я вчера, значит.

Чтобы выспаться, мне достаточно всего четырёх часов, приучила себя в спецназе. Пробовала обойтись и меньшим, но отрядный Айболит отговорил. Мол, просто будет накапливаться усталость, и в самый неподходя?щий момент организм может подвести. Я послушалась. Вообще, очень умный и знающий специалист с громадным опытом, больше тридцати лет наблюдал за спецназёрами, лечил их болячки, защитил несколько за?крытых диссертаций. Я потом по многим вопросам с ним консультировалась, хотя и знала, что наши беседы писались и подшивались в моё дело. Что поделаешь, таковы условия службы были. Это всё-таки воинское суперэлитное подразделение, а не бригада ассенизаторов.

-Ты куда? - пробормотала Сашка, открыв один глаз.

Вот же чутко спит! Рядом могут сваи забивать, Сашка сопит в две дырочки. Но стоит мне встать, как она просыпается.

-Пойду наружу, позаниматься надо, - успокоила я, - а то уже несколько дней пропустила. Спи, до рассвета ещё часов шесть.

Но я знала, что Сашка больше не уснёт. Покрутится, поёрзает и максимум через полчаса пойдёт искать меня. Много раз это было.

Спустившись вниз, я застала в баре Арама, который вяло протирал и без того чистые стаканы. Это, как я заметила, в любой стране мира бармены стаканы трут, когда делать нечего.