Америка и мир - страница 40
Ситуация еще больше осложнилась из-за разгоравшегося конфликта в постюгославской Боснии. Попытки НАТО пресечь насилие и беспрецедентное решение использовать авиацию против сил Сербии, вызвавшее резкие возражения со стороны Ельцина, оказали парадоксальное влияние на вопрос расширения НАТО. То, что военная акция НАТО была необходима, чтобы приостановить хотя бы на время военные действия в геополитически нестабильном регионе, было совершенно очевидным. Но тот факт, что Россия, сначала осудив действия НАТО, в конце 1995 года согласилась участвовать в мирном урегулировании в Боснии, свидетельствует также о том, что России необходимо было в какой-то форме установить более официальные отношения с альянсом.
Так возникла двойная политика: укрепить связи России с НАТО и при этом осуществить его дальнейшее расширение. В конце 1996 года, накануне президентских выборов, Клинтон публично заявил о намерении Соединенных Штатов расширять НАТО, и после его избрания этот процесс ускорился. Госсекретарь первого срока был заменен более динамичной Мадлен Олбрайт, протеже первой леди (и другом, и в прошлом коллегой автора этой книги), имевшей более широкие политические связи. Лично интересующаяся расширением НАТО на Восток, она придала этому направлению стратегическое значение.
Теперь двойная политика осуществлялась более жестко. В мае 1997 года был подписан Основополагающий акт о взаимоотношениях между Россией и НАТО, целью которого было заверить Россию в том, что отныне НАТО становится ее партнером по безопасности. Клинтон снова воспользовался возможностью, чтобы подтвердить дружественное отношение Америки к России Ельцина. В июле Польше, Чешской Республике и Венгрии были направлены официальные приглашения для вступления в НАТО. Вскоре приглашения получили Балтийские республики, Румыния и Болгария. Теперь стало логичным и неизбежным и расширение самой Европы. После того как бывшее Европейское сообщество превратило себя в Европейский союз, сами европейцы решили, что теперь нет смысла исключать их новых демократических соседей, уже связавших себя посредством НАТО как с Соединенными Штатами, так и с Европейским союзом, из состава фактических членов ЕС. И несмотря на критику, в первые годы XXI века этот процесс завершился созданием – единого наиболее важного и тесно взаимодействующего сообщества в масштабах всего мира.
Этот результат был и важным, и в то же время парадоксальным достижением эры Клинтона. Первоначально расширение НАТО и Европейского союза не было для Клинтона приоритетом, поскольку имело мало общего с его центральной задачей – глобализацией. Не было оно и таким эмоциональным, как, например, его попытка поддерживать личные отношения с Ельциным. Последнее было его персональной миссией, в то время как первое было стратегической обязанностью и актом исторической справедливости.
Клинтон осуществил это расширение в значительной степени благодаря усердию главных членов его команды и не входивших в нее сторонников этой идеи, которые сообща добились обсуждения вопроса и ускорили его решение. Явный энтузиазм удовлетворенных центральноевропейцев также оказался заразительным. Клинтон был уже настоящим приверженцем этой идеи, когда в июле 1997 года, стоя перед Королевским замком в Варшаве, объявил восторженной толпе народа и торжествующему Леху Валенсе о том, что Польша и ее два центральноевропейских соседа приглашены к участию в альянсе.
Если бы Клинтон взял на себя меньшие обязательства, неизвестно, насколько неуверенной и нестабильной могла бы быть ситуация десять лет спустя, когда Америка и Европа разошлись во мнениях по Ираку. Движение Европы к политическому единству замедлилось бы из-за внутренних разногласий, а Россия снова начала бы играть мускулами в Украине, Грузии и даже в Балтийских государствах и Польше. Холодная война, закончившаяся в 1990 году, могла бы возобновиться в какой-то иной форме, с новым идеологическим или территориальным поворотом, если бы просторы посткоммунистической Европы остались вне Атлантического сообщества.
Таким образом, прорыв в процессе построения Европы, произошедший в 1990-е годы в результате действия различных движущих сил, и подписание Маастрихтского договора, который формально зафиксировал образование Европейского союза; принятие в него прежде нейтральных западноевропейских государств – Швеции и Финляндии; введение евро; отмена пограничного контроля внутри Европейского союза (Шенгенские соглашения); формирование общеевропейской оборонной политики и создание сил быстрого реагирования Евросоюза – все это означало, что последнее десятилетие XX века было отмечено возросшей позитивной ролью Запада на мировой арене. Америка и Европа, геополитическая сверхдержава и экономический гигант с нарождающейся общей политической идентичностью, действуя сообща, при желании могли бы добиться чего угодно.