Аметист и золото - страница 22
— Все это весьма занимательно, — сказала Мелисанда. — Кажется, я начинаю понимать, что именно привлекает в этом людей. Раньше я и не подозревала, что существует так много разнообразных дорогих безделиц! Похоже, во мне тоже просыпается интерес к изумрудам и бриллиантам.
Она сказала последнюю фразу в шутку, но Алекс не улыбнулся. Мелисанда заметила, как заострились черты его лица при этих словах, и он поспешно склонился над лотками, избегая ее взгляда. Помолчав с минуту, он устремил невидящий взгляд в пространство и задумчиво, словно самому себе, сказал:
— Это особый мир! И очень древний. Он возник вместе с человеческой цивилизацией. Люди всегда изготавливали украшения, сперва из костей и перьев, позже — из золота, серебра и красивых камней.
Он взял с лотка серьги с жемчугом и бриллиантами и, нахмурившись, стал их рассматривать. Мелисанда боялась шевельнуться.
— Мне думается, что поначалу такие вещи привлекают нас своей красотой. И лишь позже, когда мы осознаем, какую ценность они представляют, в нас просыпается жадность. — Он сжал губы, отчего лицо его стало жестким, и, стиснув зубы, швырнул серьги на лоток. — Но жадность просыпается в нас обязательно! Во всяком случае, я пока не встречал людей, с которыми бы этого не случилось.
Алекс поднял голову и сделал одной из продавщиц знак подойти к нему. Пока они разговаривали по-португальски, Мелисанда внимательно рассматривала его лицо. Оно было холодным и бесстрастным, от обычной подкупающей улыбки не осталось и следа. Он обернулся к ней, и Мелисанда мягко сказала:
— А мне думается, что далеко не все руководствуются алчностью. Возможно, по роду вашей деятельности вам чаще, чем мне, доводится встречаться с жадными людьми. Но я не считаю, что корысть движет большей частью человечества.
Алекс недоверчиво вскинул бровь, но вслух сказал:
— Возможно, вы правы.
Миловидная продавщица принесла бархатный футляр, вручила его Алексу и удалилась, одарив Мелисанду на прощание понимающей дружеской улыбкой. Не открывая коробочку, Алекс передал ее Мелисанде со словами:
— Надеюсь, это вас заинтересует.
Она скользнула недоуменным взглядом по его непроницаемому лицу и открыла футляр. В нем на бархатной подушечке лежала пара серег из желтого золота. Мелисанда извлекла одну из них и, поворачивая ее и рассматривая в различных положениях, заметила:
— Замечательная вещица!
На плате крепления серьги к мочке уха сверкал треугольник из бриллиантов, а подвеска из турмалина голубовато-зеленого цвета была выполнена в виде узкого и продолговатого прямоугольника. Игра бриллиантов подчеркивала контраст между верхней и нижней частями изделия, в целом же серьги выглядели не броско, но привлекали к себе внимание своим оригинальным дизайном и прекрасной работой. Знатоки наверняка оценили бы такое украшение по достоинству.
— Не сомневался, что серьги вам понравятся, — сказал Алекс. Он внимательно взглянул на Мелисанду, и в его глазах промелькнуло какое-то особое, загадочное выражение, объяснить которое Мелисанда не могла: Наклонившись над столиком, он осторожно взял серьгу из ее пальцев, полюбовался ею на свету и покосился на гостью. Неожиданно для нее он протянул руку к ее уху и удовлетворенно добавил: — Да, я был прав! Турмалин подходит к цвету ваших глаз!
Пальцы его нежно коснулись ее подбородка и шеи, и она залилась румянцем.
— У вас чудесные волосы! Зачем вы забираете их в пучок? — вдруг спросил он.
Мелисанда смущенно отвернулась и дрожащей рукой взяла из пальцев Алекса серьгу, чтобы положить ее в футляр.
— Вещь чудесная! Но я не избалована ювелирными изделиями, поэтому почти равнодушна к ним.
Она положила серьгу на место и закрыла коробочку.
— Равнодушны? Какой позор! Пусть это станет вам подарком! Я лично выбирал эти серьги и обижусь, если вы не станете их носить! — как-то холодно и насмешливо сказал Алекс.
Мелисанда вздрогнула и побледнела, удивленная и его предложением, и странным голосом.
— Я не принимаю такие подарки, — твердо произнесла она, глядя ему в глаза.
— Сделайте же исключение для этой безделицы, умоляю! Серьги вам идут! — В глазах Алекса сквозило недоверие.