Амнезия - страница 10

Она честно — пыталась лечиться. В этом известном реабилитационном центре. Честно ходила на сеансы гипноза. Пила лекарства. И следовала всем рекомендациям врачей. Но лечение не давало результата. Сеансы гипноза не помогали. Оставляя лишь ощущение страха и темноты. И удушливого приступа боли. И рвоты. И её потихоньку начинало раздражать потерянное здесь время. Так она считала. Потому что память не возвращалась. И никаких конкретных прогнозов — врачи не давали.

— Как ты себя чувствуешь? Может быть, сходим куда-нибудь?

— Хорошо…

— А твоя голова?

— Не болит целый день!

— Здесь есть очень красивое место — ресторан под открытым небом. Прямо на берегу… Погуляем немного?

Она кивнула — улыбаясь. Ей постепенно начинало нравиться и скопление людей. И — общение. Её стремление к одиночеству уходило вместе с болью.

— Ты снова становишься прежней, моя птичка!

Конечно, внешне — она становилась прежней Никой. И уже сейчас уходила болезненная худоба. И тоскливый взгляд. И неровная походка. И возвращалась красота. И обаяние женщины-девочки. Не возвращалась — только память.

— Через пару месяцев можно будет сделать пластику и от этого шрама ничего не останется…

Она чуть тронула свежий рубец на виске. Сейчас, когда макияж добавил яркости её лицу этот шрам дисгармонировал. С блестящими глазами и длинными ресницами. С розовыми губами и чуть сумасшедшей улыбкой. Прежней улыбкой — прежней Ники. Высокая мужская фигура — за её спиной.

— Я так люблю тебя…

И горячие руки, поворачивающие её. Лицом — к красивому темноволосому мужчине. Её мужу. И она уже попадает в ауру карих глаз. Так откровенно — желающих…

— Толя… Понимаешь… Я…

Он чуть склонился к ней, бережно обнимая за плечи. И светлые кружева чуть сползли с загорелой кожи.

— Не грусти, моя птичка, однажды ты вспомнишь, что любила меня. Даже если не вспомнишь — я постараюсь, чтобы все повторилось. У нас…

Потому что она была нужна ему. Эта женщина. И он был согласен ждать ещё какое-то время. А её память… Может быть лучше, чтобы она — не возвращалась к ней никогда…

— Наконец-то ты нас познакомил! Два года скрывать такую женщину!

Небольшая компания за двумя сдвинутыми столиками. На диванах открытой террасы ресторана. Трое мужчин. Три женщины. Пузырьки шипящего Cristals — в бокалах у женщин. Темный Martell — в бокалах у мужчин. Вечерние летние платья — на обнаженных гладких плечах. Дорогие Longines — на загорелых мужских запястьях. Красивая идиллия — красивой жизни.

— Эльдар всегда был очень скрытным! Особенно того, что касалось его личной жизни…

Жена его приятеля — воплощение элегантности. Той элегантности, которая приобретается вместе с деньгами. И положением. А ещё — личным стилистом. И кругленькой суммой, оставляемой в бутиках каждый месяц. Она всегда симпатизировала ему — темноглазая Инна. И всегда предпринимала попытки устроить его личную жизнь. Сразу после его далёкого развода. Безуспешные, но она никогда не отчаивалась. Пятнадцать лет брака с Артёмом научили её не опускать руки. Никогда — ни при каких обстоятельствах.

Они редко встречались вместе — трое друзей. Жили в разных городах. Занимались — разными делами. Но их объединяло — прошлое. Общее прошлое — только для них троих. И его не могли стереть ни дорогие пиджаки от Тома Форда. Ни роскошные отели на морских курортах. Ни пафосные автомобили с личными телохранителями. Они могли быть сами собой, наверное, только друг с другом. Не замечая дорогих игрушек. Не интересуясь очередным проектом для инвестиций. Прошлое — иногда сильнее настоящего. А иногда — сильнее и будущего. Легкая беседа — ни о чем. Женский смех — над удачной шуткой. И темный Martell в низких толстых бокалах…

— Господи, да это Анатолий Крылов!

Изумленное лицо его красивой спутницы. Его подруги — Ольги. Небрежный поворот головы по направлению её взгляда. И — новый удар куда-то ниже пояса. Второй — за сегодняшний день. Потому что через два столика — полуобнаженная спина в легких складках воздушного платья. Худенькие плечи и коротко стриженный затылок. И завитки пепельных волос на тонкой шее. И настроение — стремительно падает вниз. Вслед — за вереницей сумбурных мыслей.