Анаконда - страница 12

— Я выпил, да поздно.

— Надо было до операции.

— Что уж теперь после драки кулаками махать?

— Мне нравится ваша философия, — прищурилась врач- брюнетка. — Надо уметь проигрывать и брать вину на себя. Сейчас давление смеряем.

Крепкой маленькой рукой, на пальцах которой почему-то росли золотистые волоски, брюнетка, быстро нажимая грушу и внимательно следя за прибором, измерила давление.

— Отлично. 130 на 80. Как у космонавта. Хоть сейчас на небо. Готовы?

— На небо?

— Да.

— Нет еще. У меня на земле дел невпроворот.

— Ну, если вы с земными делами хорошо справляетесь, тогда, конечно. А если плохо, то прямая дорога на небо.

— Не понял.

— Сейчас поймете. Надо вам витамина В6 добавить, — набрав из ампулы в шприц немного жидкости, вколола ее прямо через резиновую пробку в бутылочку, из которой шла к нему в вену лекарственная смесь.

— А пузырек воздуха так в вену не попадет? — с улыбкой спросил он.

— Мне нравятся эти больные, — весело усмехнулась доктор. — В футболе, международной политике и медицине у нас все разбираются, да?

Посмеялись.

— Нет, пузырек к вам в вену не проникнет. Это было бы слишком опасно: тогда смерть четко диагностируется. Разбирательство. Уголовное дело. Родственники подают в суд. И вообще. Нам шума не надо. Куда надежнее препарат Р-15.

— Это еще что такое? — спросил он, начиная испытывать смутную тревогу, переходящую в тихий холодный ужас перед неотвратимостью происходящего.

— А это препарат, который в течение минуты приводит к остановке сердца. И ни один эксперт потом не сможет однозначно сказать, почему ваше сердце остановилось. Во всяком случае, вины хирурга, лечащего врача, завотделением, постовой и хирургической сестер обнаружено не будет. Вы ведь давали подписку? Полпроцента смертных случаев во время или после каронарографии. Непредсказуемо. Бывает. Ну, вот, осталось совсем немного, — улыбнулась она.

— Вы что, сумасшедшая? — шепотом проговорил он, чувствуя, как холодный обруч все туже стягивает сердце, вызывая тупую, тянущую боль за грудиной, под левой лопаткой, отдаваясь в левую руку. Он выпустил из левой руки книгу «Между нами, девочками». Книга в глянцевом переплете с тупым стуком упала на покрытый линолеумом пол.

— Это вы сумасшедший, — по-прежнему с обаятельной улыбкой ответила докторица-брюнетка. — Только сумасшедший может взять у Мадам бабки и не отдать в срок.

— У какой Мадам, какие бабки? Чушь какая-то...

— Пять миллионов в «Экспресс-кредите» брали? В срок не отдали? Вас предупредили? Сказали, что счетчик включен, что отсчет кончается 16 марта, что лицензия выписана?

— Да, но...

— Ну, какие «но»? Я к вам не по своей воле. У меня лицензия. Я профи. Мое дело — убрать человека. А как, уже моя забота. Мне за это деньги платят.

— И много?

— Десять тысяч баксов за операцию. Ну, все, кончай базлать. Операция, как говорится, блестяще проведена. Тебе помирать пора, козел, а ты все разговоры разговариваешь. — Она глянула на секундомер. — Все, мужик, вышло твое время.

Он попытался дотянуться до кнопки вызова, попробовал крикнуть. Но рука не повиновалась ему, а вместо крика вышел какой-то тихий сип. Его глаза встретились с ироничным прищуром «врачихи».

— Что-то сказать хотел, братан? И не потей. Ничего не выйдет. Удивляюсь я вам, мужики... Непредусмотрительные вы. Все на авось надеетесь. Ты у меня шестой из должников Мадам. Чем вы думаете, когда в долг такие суммы берете? Ну, не мое это, конечно, дело. Мне это по х... . Если бы не было таких мудаков, я бы без работы сидела. А так богатенькая

Лиса Алиса. А ты бедненький Буратино, который... — Тут она внимательно всмотрелась в мутнеющие глаза Пахомова и удовлетворенно закончила фразу: — Скорее мертв, чем жив.

Девица деловито собрала шприц, отломанный наконечник использованной ампулы, стетоскоп, аппарат измерения артериального давления, аккуратно упаковала в сумочку. Потом, подумав, стетоскоп вытащила и надела на шею. Кокетливо поправила перед зеркальцем на тумбочке Пахомова черную прядь волос и вышла из палаты: пульс можно было не щупать. Чего зря теплый труп беспокоить?

Проходя по коридору, приветливо кивнула Наташке, раскладывающей на посту таблетки по пластмассовым баночкам: для каждого больного — своя. Дошла до лифта, вошла и нажала кнопку первого этажа. Уже в лифте сняла со щеки «мушку», отклеила черную прядь со лба, сняла халат, шапочку и превратилась в стройную молодую блондинку. Правда, с легкой, но приятной рыжинкой. Возле приемного покоя сидевший там парень в кожаной куртке набросил ей на плечи шубку. Они вышли через служебный выход во двор Кардиоцентра, сели в стоявшую наготове «Тойоту» и, проехав несколько десятков метров до служебного выезда с территории Кардиоцентра, набрав скорость, помчались в сторону Окружной автодороги. Они свое дело сделали...