Анархо - страница 4

Но коллеги со временем оттаяли, родные и близкие почти позабыли о той шалости. Всё это испарилось… Зато сколько осталось, укоренившись немеркнущими картинами в самых светлых закоулках памяти! От той поездки и не только.

Забыл очень многое, но и запомнил тоже… Как закусывал в Мариуполе неспелыми бананами, а потом сильно жалел об этом… Как бродил по Питеру, без копейки в кармане, пытаясь развлечься бесплатными музеями. Как «подрезал» в Краснодарском продуктовом, просто потому, что все так делали и было по приколу. Как не хотел, но дрался, ведь повернуть было проще, но позорнее, чем проиграть. Как смотрел «Фабрику футбола» три раза подряд, потому что «ничего нормального у тебя посмотреть больше нет», как говорил топ-бой одной из фанатских фирм. Как с друзьями утюжил ночную Пушкинскую после домашних игр, стараясь не попадаться на глаза хищным патрулям. Как всё же попадался и бессонно подпирал холодные стены обезьянника. Как пятался не смеяться, когда проводница проверяла билеты, а в отсеке для сумок прятался, решивший ехать с нами фэн Раменского «Сатурна». Много чего всплывает…

Я помню, что было со мной. Но также хорошо помню и те невероятные истории, что рассказывали ультрас, «шарфисты» и хулиганы из разных городов, рассекающие просторы страны за цвета своих клубов. Многое из пережитого и услышанного, в той или иной форме, отражено в этой книге.

«Анархо» — конечно, вымысел. Но вымысел, сотканный из десятков лоскутов, что были частью полотен чьих-то реальных жизней. Жизней, что горели на футболе и около него. Сияли там, где обычный человек видит лишь дикость и жестокость.

Эту книгу я хотел бы посвятить своему замечательному отцу. Тому человеку, который, сам того не ведая, матчем «Ростсельмаш» — «Спартак», приоткрыл для меня дверцу в не самый утончённый, но по-хорошему безумный и честный мир.

2010 год

Трибуны жили… Дышали свободно, полной грудью. Дышали одновременно восторгом, искренней радостью, задором, нетерпеливостью, ехидством, хамоватостью, гневом, злобой, жаждой крови и чужого унижения. Они жили так, как было должно в особый день. День, когда дерби заставляет забыть обо всём, что было до неведомого рубежа. Когда пружинистые ноги переступают незримую черту между миром обыденности и новой реальностью, ведомой лишь тем, кто пропитан страстью к футболу и всёго того, что его сопровождает.

До конца встречи оставалось меньше десяти минут, а хозяева поля бесстыдно проигрывали два мяча. Местные болельщики ещё держали подмышкой надежду, но уже морально готовились обреченно поднять руки вверх и дать ей упасть на заплёванный лузгой металл, да позволить хныча уползти под трибуну.

Чернявый коротко стриженный парень взирал на пригорюнившихся «кузьмичей» с ликованием. Даже на расстоянии мог отчетливо увидеть, как в их глазах угасает вера в то, что команда ещё может повернуть вспять ход матча. Чужая горечь, ощущение собственного величия… Лишь соседний, отгороженный прочной решёткой сектор, отдавал иную энергию — горячую, звонкую, заставляющую вибрировать подбрюшье и пускать в кровь всё новые и новые инъекции адреналина.

Меж прутьев швыряли проклятия и угрозы скорой и постыдной расправы. Перекошенные злобой лица пучили глаза, кривились чистой злобой. Казалось, если бы не живая стена угрюмого ОМОНа, две людские волны хлынули бы друг на друга и начали бы рвать глотки прямо через решётку.

Миша Лидс прекрасно понимал, почему в некоторых городах местное активное фаньё так любит перебираться со своей «террасы» поближе к гостевому сектору. Эта близость не ведёт к дружбе и пониманию. Лишь к крови. Вряд ли те, кто выдумал такой ход, мечтал о чём-то кроме подогрева до должной температуры, ту живую энергетическую субстанцию, что витает не над полем, а околофутбола.

И сейчас она накалилась достаточно, чтобы дать иллюзию того, что на языке уже есть солоноватый, чуть отдающий железом вкус. Кровь своя, кровь чужая… Какая разница кто платит, если неповторимые минуты чистого безумия достаются всем. Жаль было лишь того, что в этот день краткие мгновения пройдут мимо и достанутся тем, кто не обременён непреодолимыми обстоятельствами.