Анархо - страница 7

— Слушай, принцесса, — рослый бритый наголо парень, сунул Бэкхему под нос зелёную фигурную бутылку, — ты по-забугорному шаришь. Скажи, что это за пойло?

— Коньяк, Вова, коньяк…

Лидс в очередной раз про себя усмехнулся потрясающему несоответствию впечатления, которое производит на окружающих бритоголовый здоровяк, его реальному духовному содержанию. Вова Шарик, на первый взгляд, казался совершенно бестактным, туповатым и откровенно приторможенным. Однако, стоило пообщаться с ним всего пару часов, и любому, даже самому непроницательному индивиду, открывался совершенно другой человек. Шарик был прямым, словно адмиралтейский шпиль. Именно поэтому казался груб и даже жесток. Он никогда не считал нужным тщательно подбирать слова, чтобы озвучить ту или иную мысль в более корректной огранке. Его голая правда иногда шокировала даже успевших к ней привыкнуть, но, со временем, всё больше и больше подкупала своей «краснокнижностью». И, что самое любопытное, за безыскусностью кажущейся простоты, таилась удивительная мудрость. Когда все искали сложные ответы на сложные вопросы, Шарик легко и непринужденно раскладывал все по полочкам и озвучивал простые истины, удивительным образом вносившие ясность в, казалось бы, совершенно непонятные хитросплетения.

— Значит так, — подозвал всех к себе Барбер, комично взваливший на плечо палку сервелата и французский багет, — вот мы, — кивнул на экран смартфона, с раскинувшейся на нём сетью улиц малознакомого города. — Рвём за поворот, потом налево, в подворотню. Двор должен быть сквозной. Дальше — вниз на квартал и снова налево, а там разберемся.

— Это вы о чём? — подал голос Лёня, пытаясь заглянуть через широкие плечи старших товарищей.

— Забей… — хмыкнул брат. — Держись меня и всё будет нормально. Только не отставай.

— Не отставать? Что происходит?

— Жрать хочешь, «карлан»? — буркнул ему в самое ухо Шарик.

— Хочу, — непонимающе отозвался подросток.

— Значит, на… — всучил ему в руки консерву. — В карман засунь.

— В карман?

— Он, что у тебя — того? — покрутил пальцем у виска Шарик.

— Лёня, — буркнул старший брат на младшего, — не трахай мозги. Делай, что говорят.

Подросток пожал плечами и сунул банку в карман ветровки.

— Ну, пошли, — скомандовал Барбер и компания вразвалочку двинулась к выходу.

Пятёрка протискивалась по жёлобу свободной кассы мерно, без какого-либо намёка на нервозность. Барбер подмигнул кассирше, Бэкхем послал воздушный поцелуй, Шарик приветливо поздоровался. Казалось, наличие в руках батона колбасы, багета, пары бутылок дорогого спиртного вовсе не смущало парней.

— Молодые люди! — окликнула их изумлённая девица в форменной манишке. — Вы ничего не забыли?! — кивнула она на товарную ленту.

— Точно! Спасибо, — улыбнулся Лидс и взял со стойки мятную жвачку.

— Паша! — крикнула она охраннику, уже и без того преградившего выход.

— Далеко собрались?! — рыкнул обтянутый в чёрную форму молодой мужчина и потянулся за электрошокером.

— Я тебе эту игрушку сейчас в задницу засуну! — навис на ним живыми Альпами Шарик.

— Да, нет! — похлопал его по плечу Бэкхем. — Туда не надо! Лучше пусть даст нам поиграться…

— Да, ну… — скривился Барбер. — Как же «воин» без своего оружия останется? Оставь. Посвящаю тебя в рыцари батона и паштета, — спешно коснулся он сервелатом сначала правого, потом левого плеча оцепеневшего от неслыханной наглости охранника. — А теперь, два шага в сторону! Или к своей королеве, — стрельнул он глазами в сторону кассирши, — вернёшься только на щите.

Фанаты беспрепятственно вышли на свежий воздух в сопровождении обескураженных взглядов немногочисленного персонала круглосуточного мини-маркета и пары бессонных посетителей. Шагали неспешно и вальяжно и, лишь завернув за угол, бросились бежать. Первый квартал — рвущий жилы спринт. Заворот в подворотню, снова спринт и снова поворот. Переход на умеренный бег. Ещё одна смена направления. Переход на быструю ходьбу. Горячее дыхание, невесомые лёгкие, покалывание в ногах, широкие улыбки, распирающий жилы адреналин.

— Ну, отдышался? — похлопывал Лидс Лёню по спине.

Младший брат стоял, чуть сгорбившись, упёршись в собственные колени, тяжело дышал и пытался подавить смех.