Анатомия детектива - страница 10

Встречаются среди авторов даже служители церкви, например англиканский священник Роналд Э. Нокс или американская монахиня Кэрол Энн О’Мари.

И несмотря на это отнюдь не брезгливое отношение к жанру со стороны писателей, Г.К. Честертон имел основание жаловаться: «Многие не признают того, что существуют хорошие детективные истории, они считают их злом, думают, будто им рассказывают о добром зле».

Я верю в «доброе зло», ибо не отождествляю остроумные детективы с невзыскательной халтурой, умственный спорт расследования, волнение мысли при разгадке тайны с самодельным описанием преступления, садистским изображением кулачного боя или вооруженной рукопашной схватки. Детектив совсем не обязательно низкопробная литература, хотя несомненно, что раскупающиеся на рынке произведения подобного рода большей частью халтура.

Социолог дает оценки на основе закона больших чисел, но эстет при исследовании художественной формы должен принимать во внимание не «производственный» брак, а произведения мастеров. Нет такого жанра, в котором не было бы мастеров и халтурщиков. Халтура не может скомпрометировать детектив, так же как, предположим, приторная любовная история — социальный роман.

И я верю в игру. Ибо чем иным, как не игрой может быть это совместно получаемое впечатление, которое одинаково ищут и находят в детективах художник, государственный деятель, инженер, чемпион-тяжелоатлет, учитель, парикмахер, студентка, врач, подсобный рабочий, королева, читатели всех слоев общества?

Нет ничего удивительного, что и Венгрию, где каждый третий из двух миллионов читателей разгадывает кроссворды и где в 1971 году был проведен всевенгерский чемпионат по разгадыванию этих головоломок, детектив покорил именно своей игрой. Ведь человек по натуре своей любит игру, она для него — вечная потребность. Быть может, этот инстинкт был статистом уже в процессе превращения нашего предка в человека. Переимчивость нашего пращура, склонность его к подражанию, более того, его желание трудиться тоже можно, по крайней мере отчасти, объяснить любовью к игре. Наряду с этим игра является и элементом искусства, создающим формы, образцы. Она присутствует и в самых возвышенных стихах, в трагедии самой благородной чеканки. Детектив абсолютизирует эту сторону художественного произведения.

Он строится и на другом первородном инстинкте: на любопытстве. Даже самый равнодушный, самый закоснелый ум стимулирует разгадка тайны, возможность поделиться обладаемым знанием, скрытым от других.

Под знаком этой серьезной игры и аргументированного любопытства я взялся за розыск, расследование загадки детектива. Литературоведу, берущему на себя роль искусного сыщика, так же приходится бороться с ложными следами, как воображаемому детективу. Самое обманчивое в детективе то, что его считают романом, новеллой, которые полно и объемно обрисовывают человека, хотя он — всего лишь сказка, показывающая человека в одном аспекте - в действии, всего пить частичное изображение в новой форме, характерной для промышленного общества, городского образа жизни. Детектив производит не эстетическое, а просто приятное впечатление.

К осознанию этого вели многие нити расследования. Я рассматривал детектив как общественное явление. Затем старался выяснить, каковы литературные и социальные истоки его зарождения. Изучая историю жанра, который является просто сказкой, помешенной в новую сетку кристалла. И наконец, я попытался исследовать те своеобразные — указывающие скорее на волшебную сказку, чем на роман или новеллу, — эстетические законы, которым подчиняется детектив.

Есть у вас желание присоединиться к моему расследованию? Работа эта таит в себе волнующие открытия. Шерлок Холмс сказал бы, что решения ожидает «проблема, рассчитанная на три трубки».

Т.К.