Анатомия одной семьи - страница 11

– Возьмите белое. Обычное белое белье. Белое – это элегантно.

«Правильно! – мысленно согласился Федотов. – Хуже нет любовных утех на веселеньком ситчике».

Дома он сам убрал квартиру, съездил в магазин, купил продуктов, шампанского, вина и пару коробок конфет. Нагружая пакеты, он почувствовал себя юнцом, собирающимся соблазнить подружку.

Когда быт был устроен, Федотов позвонил Инне.

– Ты в Москве?

– Нет, – почему-то рассмеялась та, – я в Питере. Нас нелетная погода туда занесла. Но послезавтра я уже буду дома.

– Увидимся? Я тебя встречу?

– Конечно. Я тебе сообщу время прилета, – Инна опять рассмеялась.

– А почему ты смеешься? – спросил Олег.

– Наверно, потому, что мы кажемся очень смешными, – ответила Инна.

– А-а-а, – протянул Олег.

– Обнимаю, до встречи, – сказала Соломатина.

– Я тоже, – запнувшись, произнес Федотов. После разговора он попытался чем-то занять себя, но не смог, и вечер закончился банальным лежанием на диване и мыслями о будущем.

Первым, к кому Олег обратился в Москве, был Знаменский Валериан Петрович. Знаменский занимал высокий пост в комитете по озеленению города. И хотя это звучало не очень солидно, посвященные люди знали, что деньги здесь крутятся немалые. К тому же озеленение – там, где строительство, где благоустройство, где инновации в городском хозяйстве. Одним словом, Знаменский был персоной важной, сознавал это и, наверное, потому Олега не принял. Вернее, он на бегу, переложив тяжелую папку из одной руки в другую, поздоровался, сказал две ничего не значащие фразы и был таков.

– Валериан Петрович, когда время у вас будет? Я в Москву перебрался, посоветоваться с вами надо, – как-то по-детски заторопился Олег.

– Не знаю, звони, сейчас столько всего… – махнул Знаменский.

Олег заметил, что на лице секретарши выразилось нетерпение.

– Да, спасибо, – сказал Федотов и вышел из приемной.

На улице он некстати вспомнил, как Знаменский покупал участок земли и охотничий домик в Озерске. И тогда Федотов не только помог советом, но и выделил своего человека, который возил Валериана Петровича по округе, консультировал, поил-кормил и вообще опекал.

«Ну, я же не ради будущей помощи это тогда делал, – одернул себя Федотов, – я делал это, потому что Знаменский попросил помочь ему».

Олег по своему опыту знал, что неудача не может быть причиной остановки, а потому сразу же набрал следующий номер телефона.

– Ольга Матвеевна, это Федотов. Олег Федотов из Озерска. Я в Москве, можно к вам в управление подъехать?

– Можно, – прозвучало в ответ, и Федотов мог ручаться, что Ольга Матвеевна Селиверстова рада ему.

Селиверстова была заместителем начальника отдела в одном московском строительно-монтажном управлении Москвы. Как и со Знаменским, Олег познакомился с ней в Озерске. Ольга Матвеевна приехала договориться о контрактах на строительство комплекса и еще двух небольших объектов. Федотов долго спорил с городским начальством – в Озерске были свои строительные организации, и контракты им были ой как нужны. Но начальство имело свои отношения с Москвой, а потому Селиверстова уехала с подписанными бумагами. Несмотря на открытое противодействие со стороны Олега, отношение Селиверстовой к нему было благожелательным.

– Я все понимаю, и на вашем месте я бы тоже защищала местные интересы, – сказала она ему. В дальнейшем они с Селиверстовой уже общались в рамках исключительно деловых, и общение это было приятным. Ольга Матвеевна была исполнительным, честным и требовательным партнером. Как-то она ему сказала:

– Мне бы вас в отдел!

Федотов поблагодарил ее и сейчас, когда планировал жизнь в Москве, решил позвонить.

– Олег, как же я вас рада видеть! Надолго ли вы к нам?

– Постараюсь навсегда, – отвечал Федотов и коротко рассказал свою историю, исключив из нее личные мотивы.

– Подозреваю, тут без женщины не обошлось, – сказала проницательная Селиверстова.

Федотов улыбнулся.

– Знаете, вот кому-кому, а вам я очень хочу помочь, – Ольга Матвеевна вздохнула, – но я сама сижу на краю стула. У нас начальство задумало реорганизацию. Ну, и сами понимаете, штат сократят, пенсионеров уволят, а я давно уже на пенсии.