Анатомия теургии - страница 5

* * *

Они шли быстро, едва только Ситилле удалось понять, в какую сторону идти. Много времени это не заняло: она просто обошла поляну кругом, вглядываясь в мечущийся огонёк, а потом, сделав ещё несколько зигзагов, уверенно зашагала вперёд. Судя по всему, палач уже не первый раз прокручивала подобный трюк, и причин не доверять ей у Магнуса не было.

Рёв имменсуса затихал вдалеке.

Идти по фиолетовой не-траве оказалось не так уж сложно, лишь в отдельных местах ноги буквально утопали в ней. Стебли легко разрывались под каблуками, как плоть какого-нибудь моховика или подосиновика, но их было слишком много. Зато здесь совершенно не было подлеска, сквозь который иной раз почти невозможно продраться в хельвежских чащах. Вместо этого к вздыхающим белёсым грибам тут и там прижимались пористые наросты, мерно вздымающиеся и опадающие в такт вздохам далеко наверху.

Лес казался бесконечным.

— Мерзость, — размеренно выговорила Ситилла, обходя очередной такой ком.

— Это тоже жизнь, мейстрес. Для них мерзость — это мы.

— Не сомневаюсь. У наших книжников давно томятся мысли о том, как выглядит родной мир демонов. Боюсь, если я проболтаюсь, что побывала здесь, меня заморят допросами. Да и вас тоже.

— Я как-нибудь уйду от этого, — усмехнулся некромант.

— Да, у вас богатый опыт… ухода.

— Обычный трюк. В Джумаре он бы вряд ли удался. Но, как я погляжу, вас не задевают такие особенности моего ремесла.

— Нисколько. У вас были свои цели, у Эльфгара свои. На политические дрязги мне плевать — ровно до тех пор, пока они не начинают мешать мне выполнять свою работу.

— Полагаю, эта йольская ночь вам всё-таки помешала.

Ситилла пнула какой-то гриб, оказавшийся на пути, и громко выругалась — тот лопнул, выпустив в небо желтоватое облако.

— Задержите дыхание, — посоветовал Магнус.

С минуту они шли молча.

— Надеюсь, эта дрянь не прорастёт у меня внутри, — пробурчала Ситилла. — Я не боюсь встретиться с каким угодно демоном, но это… отвратительная мерзость. Век бы не видать.

— Увы, помочь я здесь не смогу, — Магнус развёл руками. — Думаю, что ни один другой врач тоже.

— Как же тогда развивать людское знание, если не касаться неведомого?

— Вы, безусловно, правы. Но прежде чем люди находят способ исцелить болезнь, от неё умирают многие. Иногда — тысячи тысяч.

— Тихо! — вдруг прошипела Ситилла, остановившись и вскинув руку. Магнус замолчал — и услышал то, что заставило напрячься Проклятую.

Где-то за стеной вздыхающих грибов раздавался переливчатый стрекот.

Ситилла осторожно шагнула вперёд, вытащив рейтшверт. Магнус сделал то же самое и пошевелил пальцами левой руки, привычно готовя плеть Фраата. Он не любил использовать её против демонов, особенно незнакомых — кто знает, из чего может быть сделана их шкура? Фраат создавал своё оружие против доспешных воинов-людей, а не против демонов. Первая порция силы разлагала сталь, вторая уничтожала ржавчину, третья разрушала кожу, а четвёртая — мышцы. Всё это переставало работать, сталкиваясь, например, с хитином. А демонов, покрытых хитином, не так уж мало.

Конечно, у него в запасе имелись и другие способы убивать. Но успеет ли он их перебрать, если враг окажется слишком быстр?

Так что клинок был совсем не лишним.

Лес здесь становился плотнее, пористые комки прижимались друг к другу, сливаясь в единое целое, и очень скоро Ситилла замедлилась — её тяжёлые сапоги вязли в этой жутковатой массе, как в речном иле. Дальше белёсые стволы росли ещё гуще, а когда Магнус взглянул наверх, то увидел, что они сплетаются между собой в один общий клубок.

— Нам туда, — Проклятая ткнула мечом в сторону, откуда раздавался стрекот. — Но, кажется, придётся идти в обход. Да оно и к лучшему, не нравится мне этот звук.

— Значит, лучше поторопиться.

— Можно не напоминать.

Она даже не стала оттирать обувь, а просто зашагала дальше, выискивая проходы среди нагромождений грибов. Перстень сиял уже так ярко, что слепил глаза — оставалось надеяться, что скоро их путешествие закончится.

Но уйти без боя им не удалось.

Стрекот в один миг перешёл в грозное жужжание, и из чащи вырвался рой. Они бежали по земле, по грибным стволам, перебирая бесчисленными лапками, топорщили десятки острых усиков — огромные сколопендры, если только бывают сколопендры размером с собаку. И, хоть и не имея глаз, бежали они прямо к людям.