Андрей Ярославич - страница 12
— Согласна невестка в моем доме пожить, очаг поберечь!
Своего мужа Анка хорошо разглядела, только когда, привели его к ней в амбар, где была постлана брачная постель, и крикнули:
— Вот тебе и волк твой!
До того успела заметить, что он высокий.
И нежданно и он оказался хорошим человеком.
— Я знаю все, — говорит. И взял ее руки в свои.
И долго они проговорили. Й после полюбили друг друга. Анка дивилась, как много, и даже и часто, как странно может любить сердце…
Муж ее был верным приближенным своего господина. Часто уезжал. И она сама проводила много времени при госпоже, боялась оставить одну. Но вдруг заболела, до срока родился у нее сын, пришлось оставаться у свекрови. Своего ребенка она полюбила, как всякая мать любит свое дитя. Но о госпоже тревожилась и, узнав о ее внезапной смерти, винила себя. Что могло унести молодую сильную женщину? Говорили, что не текла кровь, не было горячки; только закрылись глаза при первом крике младенца и дыхание пресеклось.
— Нутряная, сердечная тоска убила ее, — говорила свекровь Анки.
Тоска? Анка не могла поверить. Быть может, просто подмешали в питье капли ядовитого зелья? Разве не было для этого поводов у Пуреша и его сына? А князь Ярослав? А если и он для того только не взял к себе меньшую княгиню, чтобы в случае гибели ее и младенца напасть на владения Пуреша? То была бы всего лишь справедливая месть…
И тут Анка бросила думать о чужих делах. У нее ведь свой долг. И, еще больная, она поспешила в терем, к безымянному сыну своей госпожи.
Это был здоровый красивый мальчик. В мать он пошел обликом. Лицо его было светлым, глаза не по-младенчески широко раскрыты; темные колечки вокруг зрачка по радужке, солнечные искорки золотились в их голубизне. Он был высокого рода и предназначен был судьбою для власти своей над прочими людьми. Уже виделось, что вырастет он сильным, крепким. Но пока он был таким беспомощным! Быть может, рука, убившая мать, пощадила новорожденного из страха или из корысти. Но надолго ли? Анкиным долгом было — защитить и выходить его. Она сознавала свой долг, суть своей жизни; она гордилась тихо…
Ребенка она унесла в дом своей свекрови. Лишь для крещения принесли его в терем, воздвигнутый его отцом для матери его. Дом свекрови Анкиной был богатый, были слуги и прислужницы. Здесь в большем бережении княжич был. Своей грудью Анка его кормила. Сына же ее свекровь, понимающая все, поила из рожка молоком козьим. Пуреш и его сын не препятствовали Анке, не требовали вернуть маленького Андрея в терем; опасались, быть может, его отца, Феодора-Ярослава…
«Самое дальнее детство»
Он уже понимал, что у него — кормилица-пестунья, а у других — матери; и у его пестуньи был сын. Однако маленький Андрей не чувствовал себя осиротевшим или в чем-то обделенным; напротив, он, маленький, был самым значительным лицом в доме. Все улыбались ему, говорили ласковые слова; и он уже. чувствовал, что даже большие, взрослые, словно бы ниже его, маленького еще. Властно тянулись, подымались ручки, раздавался звонкий уверенный голосок — и тотчас оказывалось перед ним то, чего ему хотелось. А если желаемое ребенком оказывалось вещицей опасной, вроде ножниц или гвоздя, тотчас принимались отвлекать его разными забавами и потехами.
Для пестуньи своей он был важнее родного сына. Детским острым чутьем чуял, как напоминает ей неведомую для него сторону, где она родилась и росла. Он еще не понимал, почему это так, но уже чувствовал: это связано с тем, что он здесь как бы выше всех, даже самых высоких, больших. И только с ним она говорила на языке, непонятном ее сыну, и старой бабке, и большому воину. И этот язык уже почитал смутно маленький Андрей знаком своей избранности, необычности. С ним на руках она выходила на крыльцо деревянное и, покачивая его, приговаривала потешные слова:
И слезы вдруг слышались в ее голосе. Мальчику передавались эти непонятные ему тревога и горечь; от-крытым добрым детским сердцем стремился он утешить свою кормилицу, теплыми ручками охватывал за шею, головкой припадал к плечу… И она улыбалась сквозь слезы виновно, винила себя за то, что встревожила его, и целовала тугие яблочные щечки…