Андрейка - страница 5

— Как вас зовут, дяденька? — будто из простого любопытства, спросил он.

— А тебе зачем?

— Хочу поговорить с вами,— начал хитрить Андрейка,— а даже имени вашего не знаю...

— Ишь ты! Поговорить захотел... О чем же нам с тобой говорить? — не глядя на Андрейку, произнес тот, дотрагиваясь всей пятерней до своей черной бороды.

— Вы же охотник... Много знаете про зверей...

— Смотря про каких,— посмотрел тот с высоты своего роста на мальчика.

Андрейка уже понял, что угодил в руки нехорошего человека, который просто так ни за что его не отпустит. И тогда, если незнакомец надолго задержит его или поведет назад в деревню, может случиться непоправимое. Что будет с мамой? Что будет с дядькой Мартыном? Отгоняя от себя мрачные мысли и опасения, Андрейка опять спросил:

— Я говорю о тех зверях, что в лесах водятся...

Незнакомец еще раз окинул парнишку взглядом и лениво процедил сквозь зубы:

— Не из той ли ты породы?..

Андрейка опешил, но виду не подал, притворившись, что слова охотника принимает за шутку. С самым невинным видом он опять спросил, чтобы оттянуть время и успеть дойти до кустарника.

— Птиц вы, наверно, хорошо знаете, дяденька...— Андрейка запнулся. Ему хотелось назвать «охотника» по имени, но он же не знал, как его зовут.

— Да, полагается дядьке Роману знать птиц по их полету,— загадочно проворчал бородач.

— А влет, дядька Роман, вы их часто бьете? — снова спросил Андрейка и смело посмотрел в глаза «охотнику».

Тот отвернулся, не выдержав наивного, казалось, взгляда Андрейки.

В это время они подходили к густым кустам, за которыми начиналось поле. Андрейка видел, что идут они как раз в противоположную сторону.

Улучив минуту, когда бородач посмотрел в сторону, мальчик метнулся в кусты и, пригибаясь к земле, изо всех сил бросился наутек. Роман обернулся — а мальчика уж и след простыл. Роман постоял, ворча ругательства, да и поплелся своей дорогой.

«Что с Андрейкой? Успеет ли он добежать?»

Эти мысли все время волновали Зинаиду Антоновну. Шагая по дороге, она, как это часто бывает в минуты опасности, успела до мельчайших подробностей продумать всю свою жизнь, все свои поступки. И все же ее не так волновала своя собственная судьба в этой операции, как ближайшее будущее шагающих за нею одиннадцати гитлеровцев. Зинаиде Антоновне казалось, что, уничтожив этих одиннадцать фрицев, она тем самым как бы уничтожит и всю коричневую саранчу, которая топчет родную советскую землю и глумится над всем живым.

Действовала она теперь обдуманно и расчетливо. Прошло время страшных душевных мук, безмерной боли о родных, о сотнях невинных женщин и детей, разбросанных по тяжким дорогам войны. Сердце, успевшее закалиться в борьбе, билось спокойно, и Зинаида Антоновна твердым шагом шла навстречу своему будущему, ведя сквозь кусты и через болото группу гитлеровцев к месту расположения партизанского отряда.

Сделав полукруг по опушке леса и жестами показывая высокому фашисту, что иначе пройти нельзя, Зинаида Антоновна всячески оттягивала минуту приближения к гати. Она глубоко прятала свою тревогу за исход предстоящей встречи с партизанами, и ей удавалось внешне сохранять спокойствие на глазах у фашистов. Высокий гитлеровец начал все чаще переговариваться со своими, время от времени как-то загадочно кивая головой в сторону Зинаиды Антоновны.

Наконец остановились, и гитлеровец приказал женщине присесть, нужно, мол, отдохнуть. Зинаида Антоновна подчинилась, и фашист заговорил:

— Мы расстреляйт вас, если не будет скоро на место...

— Зачем пугать? Надо двигаться, тогда успеем,— Зинаида Антоновна поднялась, всем своим видом показывая, как ей хочется помочь немцам добраться до Кургана.— Мне ведь самой надо к ночи в деревню вернуться.

Высокий гитлеровец, немного понимавший русский язык и потому ставший как бы переводчиком, кивнул головой в знак согласия, однако полный ненависти и подозрения взгляд, который он бросил на проводницу, не сулил ей ничего доброго.

Тронулись дальше. След в след за Зинаидой Антоновной шагали двое приземистых гитлеровцев. Они явно нервничали, как видно предчувствуя опасность, особенно после того, как их старший — этот длинный аист — стал держаться немного в стороне от проводницы, поручив им двоим неусыпное наблюдение за нею.