Анекдоты Омирбека - страница 46
Через час сын палача встретился со своим другом – сыном судьи, и тот, умирая от любопытства, спросил его:
– Что тебе сказал Омирбек?
– Ничего.
– Э-э, не хочешь сказать? Мне – лучшему другу?
– Клянусь аллахом – ничего не говорил!
– И еще аллахом клянешься? А раньше ты от меня ничего не скрывал! Может, говорил про моего отца?
– Да нет, клянусь тебе – ничего он не говорил!
– Так почему же тогда Омирбек просил тебя хранить тайну, если он тебе ее не сказал?
– Сам не знаю!
– Ты меня обманываешь!
И друзья поссорились.
На их ссору обратили внимание отцы.
Но и своему отцу сын палача ничего рассказать не смог.
Палач в конце концов ему поверил, а вот судья своему другу палачу – нет.
– Ты от меня скрываешь какие-то слова Омирбека… – сказал он. – Видно, он про меня говорил, и ты решил меня сторониться…
Слово за слово – судья с палачом поссорились так, что разбили всю посуду, на которой было подано угощение.
Судья теперь боялся брать взятки – считал, что палач следит за ним. А палач боялся судьи.
И беднякам, которые платили прежде и тому и другому, стало немного легче.
На каком-то тое придворные решили подшутить над Омирбеком и сговорились между собою, чтобы каждый принес по одному куриному яйцу.
И в разгар угощения вдруг один из придворных сказал:
– Давайте играть в курятник! Кто снесет яйцо – тот выиграл, кто – нет, тот проиграл!
Каждый гость вытащил заранее припасенное яйцо и положил его перед собою.
– Ну, а где же твое яйцо, Омирбек? – спросили придворные.
– Но ведь, почтенные, мы играем в курятник? – усмехнулся Омирбек. – Должен же тогда быть среди стольких куриц хоть один петух?
Говорят, что хан одно время даже поручал Омирбеку воспитывать своих детей.
Но Омирбек обучал их не чтению и письму – то и другое он сам знал плохо, – а… бегу.
Он заставлял детей хана бегать каждый день по двору и иногда так гонял их, что они еле-еле стояли на ногах.
Сначала детям нравилась такая учеба, но так как ноги с непривычки болели, они начали на Омирбека жаловаться.
Кази вызвал к себе Омирбека и спросил:
– Зачем ты мучаешь детей пресветлого хана?
– Для их же пользы, – ответил Омирбек. – Ведь если с ханом что-нибудь случится – враги его победят или на его место кто-либо другой сядет, то его детей спасет только умение быстро бегать. Самое главное для них, чтоб они сумели удрать. Разве я не прав?…
Омирбеку не только приходилось на своем веку придумывать святых, но и сам он однажды чуть но стал святым, однако вовремя спас голову…
Хан однажды спросил Омирбека:
– Как ты думаешь, кто более велик: святой или вера в него?
– О мудрейший из справедливейших, – поклонился Омирбек. – Конечно, вера.
– Но если бы не было святых, разве существовала бы вера? – удивился хан. – На этот раз ты ошибаешься, Омирбек!
– Нет, о справедливейший из мудрых, мы сами придумываем себе святых и пророков, начинаем верить в них и забываем о том, что мы их сами придумали.
– Не хочешь ли ты сказать, что святые люди к пророки – это лишь выдумка? – ужаснулся хан.
– Они родились из-за нашей веры, – уточнил Омирбек, – вера – их мать и отец.
При этом разговоре присутствовали ученые, приехавшие по приглашению хана из Кокаида, Бухары v Самарканда. Только им и обязан был Омирбек сохранением своей жизни – в другое время хан не потерпел бы возражений и произнес бы свои любимые слова: «Убрать недостойную голову с плеч этого достойнейшего».
Но тут хан вынужден был притвориться покровителем наук и даже возражения Омирбека выслушивал с улыбкой.
– Мы, мусульмане, поклоняемся аллаху и его пророку, но ведь не пророк, а сам аллах посылает нам благоденствие, – вновь заговорил Омирбек. – Значит, хоть слава пророка велика, но вера в аллаха еще выше.
– Ты можешь это доказать? – спросил хан. – Иначе…
– Не продолжай, о справедливейший из владык, – поклонился Омирбек. – Я понял… Наши ученые гости, сосуды мудрости и знаний, будут жить у нас почти месяц, и за этот срок я докажу свою правоту… Если, конечно, мне выдадут на расходы сто монет.
Хан милостиво согласился, и казначей передал Омирбеку мешочек с деньгами.