Ангел Бездны - страница 6
Маша вспомнила, что здесь, во Владимирском, ночью в крестильне сумасшедший гений нарисовал Божью Матерь с изуродованным лицом, с когтями, как у кошки, а потом закричал…
Ковалева вздрогнула: «Нет, я не хочу… не хочу, чтоб мой сын!..»
– …Вы уже слышали? – раздался чей-то насмешливый голос. Два человека поднимались на хоры. – Она пришла в собор под черной вуалью. Никому не сказала ни слова. И вуаль не подняла… Так и ушла. Вот такая у него жена – никто ее лица не видел. Он ни с кем ее не знакомит. Ходит всюду как черный дух… Видно, его супруга – такая рожа, что стыдно людям показать. – Голос вдруг запел на разудалый бульварный мотивчик:
– Полагаете, она так дурна собой? – откликнулся его спутник.
– Что же еще? Ну, разве эта кузина и впрямь некий незримый дух… Как раз в его вкусе! – засмеялся рассказчик.
Они были совсем рядом, и, не желая встречаться с людьми, Маша щелкнула пальцами, чтоб вернуться в свой ХХІ век.
– Ты – Киевица! И все беды, происходящие в Киеве, имеют к тебе отношение. И если ты хочешь эту беду поиметь, кто вправе запретить тебе? – поддержала Дашу Акнир.
Дочь предыдущей Киевицы и первая помощница Главы Киевских ведьм была рада ее приходу.
– Хочешь, – предложила юная ведьма, – приворожим сбежавшего отца тройни обратно? Выберем и сварим Присуху прямо сейчас…
– Присушим к жене! Землепотрясная мысль! – Чуб достала из сумки газету. – Правда, жена сказала, – она заглянула в статью, дабы убедиться в собственной памятливости, – «…даже если он вернется назад, после такого поступка я его ни за что не приму». Но бабы обычно только так говорят.
– А если и правда не примет, – подпела Акнир, – будет ему по заслугам. Пусть присушенный всю жизнь вокруг бегает и все желания ее исполняет. Так и вину искупит, и у детей все же будет отец.
– Здорово, – настроение Чуб мигом улучшилось. Она кокетливо поправила на шее новый черный платок с черепами – на носу маячил Хэллоуин! – Ты правда-правда-правда думаешь, я могу это сделать?
– Ты – Киевица. Ты можешь все, что не противоречит 13 Великим запретам.
– Ага, Киевица… – настрой Чуб вновь рухнул вниз. – Мы сегодня даже на Горе не дежурим. Киев сказал Маше, что у нас отпуск… Две недели! Даже 14 дней. Выходит, он сделал ей отпуск в подарок ко дню рождения. А почему он не сделал отпуск ко дню рождения мне? Выходит, я хуже?
– Не о том заморачиваешься. – Акнир никогда не нужно было объяснять слишком долго. – Ты тут вообще ни при чем, и твоя Маша тоже. Дело не в ней, а в том, когда она родилась. 21 октября – на ваши Деды́.
– На наши… кто-кто?
– Деды́. Так слепые называют день поминовения усопших. Мы, ведьмы, называем их Бабы́ или Мамки. Вы празднуете их в ближайшую субботу к 21 октября. Мы в женский день – пятницу. Соблюдение обряда занимает 14 дней. А поддерживать хорошие отношения с родом очень важно – в любую минуту Киевице может понадобиться сила предков. Вот почему Город счел себя не вправе отвлекать вас…
– Отвлекать от чего? Что нужно делать?
– Сидеть дома, принимать гостей, угощать их ритуальной едой. Да не переживай, Василиса зайдет к вам сегодня и все расскажет про кормление Душечек.
– В смысле – хорошеньких девушек? – перестала понимать ее Чуб.
– Душечки – души милых тебе людей, – растолковала дочь Киевицы.
– Это такой древнеславянский языческий праздник?
– Не только славянский и не только языческий. Все отмечают его в конце октября – начале ноября, хотя и называют по-разному. Христиане празднуют родительскую Дмитриевскую субботу перед 26 октября. А древние кельты, как и современные люди, отмечали в ночь с 31 октября на 1 ноября. Только первые называли этот праздник днем мертвых – Самхейн. А вторые – Хэллоуином. Ты знаешь, в этот день в Америке дети переодеваются во всякую нежить, ходят по домам и клянчат: «Trick or Treat!»
– «Проделка или угощение!»
– И не знаю, как американцы, а наши предки, славяне, точно знали, если на Бабы́ да Деды́ не угостить своих Душек, они устроят тебе дурную проделку. Обидятся на невнимание, нашлют на тебя хворь и тоску, беду на дом, падеж на скотину…