Ангел гибели - страница 8

Он старался все попроще объяснять, этот маленький.

— А кто расписываться за него будет?

— Дочка ваша, — пояснил второй. — Он, когда в колхоз на сельхозработы уезжал, доверенность ей выписывал?

— Выписывал, — сказала теща осторожно. — А можно так?

— Можно, можно, — заверил маленький. — Он же не умер?

— Нет.

— Продлим доверенность. Я сейчас расписку напишу, что взял телевизор. Удостоверение мое вот, посмотреть можете. Так что не жулики мы, мамаша, вам же добра хотим.

— Сто рублей в доме не лишние, — согласилась теща. И за деньгами Ларису уговорила пойти, как время подошло. Три дня уговаривала.

А Ларисе даже легче стало, что он не дома. Не натыкаешься лишний раз.

Однако через пару месяцев телевизор вернули — ревизия в институте началась. А Егора уволили по сокращению штатов, потому что ни одной статьи про оборотней в трудовом законодательстве нет.

Еще через два месяца пришел в дом другой, а тещи почему-то как раз не было. Вечером пришел. Они с Ларисой сидели на диване и пили кофе. Когда кофе кончился, другой скользнул от колена вверх по гладкому чулку широкой ладонью, а телевизор загудел неожиданно и громко, хоть был выключен. Может быть, в конденсаторах что-то оставалось? Но скоро смолк. Они отпрянули друг от друга, и тот ушел — на нее и смотреть-то было страшно.

Потом пришел Митя, механик с автотранспортного предприятия. Веселый. Тридцать один ему. Этот тоже вечером. Кофе пили втроем, теща дома была. По телевизору шел хоккей, только показывало плохо. Телевизор все барахлил с того самого дня.

— Ничего, — сказал Митя, — починим. Показывать будет, как миленький. А не починим — другой купим. Мне без хоккея нельзя.

Телевизор сдали в ремонт. За ним из ателье машину прислали, сказали — услуга такая. Мастер посмотрел, сказал, как Митя:

— Ничего, починим, не таких чинили. У нас работать будет, как миленький.

И когда выдавал обратно, тоже сказал:

— Будет работать. А не будет — мы теперь за него отвечаем. Ремонт с гарантией. В случае чего — только позвоните. Запишите номер. Хотя вряд ли понадобится.

Телевизоры в ателье стояли рядами на столах, показывали все удивительно хорошо. Удивительно одинаково. Точка в точку.

А вот дома — нет, дома он так не показывал. То есть, работал в общем-то, но очень тускло, даже если яркость до отказа докрутить. Но звонить обратно в ателье, гарантией пользоваться было все же неудобно. Показывает ведь. И решили телевизор купить новый, цветной, а этот сдать. Если старый сдашь, новый на тридцать рублей дешевле обходится.

И купили.

Когда гору старых телевизоров давили на свалке трактором, хромой, с детскими глазами сторож поинтересовался:

— А что же их на завод не отправят? На запчасти?

— Какие запчасти! — отозвался тракторист зло и презрительно. Дело это ему не нравилось, и он старался поскорее и поаккуратней с ним развязаться. — Какие запчасти! Теперь таких не выпускают вовсе.

— А если продать кому? — еще раз не удержался сторож.

— Нельзя. Матценности. Списаны. Пускай новые берут — полно в магазине, — туманно объяснил тракторист.

И сторож ушел, потому что сказал две фразы — свою дневную норму.

Телевизоры под гусеницами громко стреляли вакуумом, взрывались пустотой. Больше им взрываться было нечем.

Громко затрещало радио под потолком зала ожидания и сказало механическим голосом:

Потом радио известие повторило.

Борис выслушал повторное сообщение с тем же вниманием, что и первое, но никакой актуальной информации при повторе не уловил. «Ясно», — обреченно сказал он вслух и пошел сдавать багаж в камеру хранения. «Ералаш у них в космофлоте», — думал он про себя, потому что был человеком воспитанным и вслух думать такое в общественном месте себе бы не позволил. «Сколько лет летают и все никак порядка навести не могут. Что у них там, колею дождями размыло или овса не хватило, овес, опять же, нынче дорог… Что он, затерялся, космолет, громадная машина, вырвался из цепких лап локаторов, улетел зимовать за моря, в теплые страны?» — думал он это риторически. До ноля часов времени еще оставалось много, приходилось идти в ресторан.