Ангел Господень - страница 2

Мужчина тяжело перевел дыхание.

– Иосиф, я пришел к тебе за помощью.

– Но чем я смогу помочь? – развел руки в стороны хозяин дома, – ты же знаешь, хоть я из царского рода, но лишних денег у меня отродясь не водилось.

– Знаю! – замахал руками гость, – знаю! Не денег я пришел просить. Я тебе обмен предлагаю.

Плотник от удивления открыл рот.

– Обмен!? Какой обмен!?

– У тебя есть скот, – перешел на шепот родственник, – две коровы, бычок, овцы. Ты отдашь мне бычка и пять овец, а я тебе взамен свою младшую дочь Марию. Я скот продам и с долгом рассчитаюсь, а у тебя молодая жена будет.

На некоторое время Иосиф потерял дар речи, таращась на гостя изумленными глазами.

Тот с жаром продолжал:

– Ты же знаешь мою Марию. Красавица, каких сыскать трудно! Щечки – персики зрелые! Губки – словно вишня в соку. Грудь – что дыни медовые, сами в рот просятся. А остальное…

– Спору нет, хороша девица, – перебил родственника Иосиф, к которому, наконец, вернулась речь, – но уж больно молода она для меня. Что я буду с ней делать?

– Да то же, что с первой женой делал! – вскинул руки Исаак.

Хозяин дома в ответ крякнул и смущенно потупил взор.

– Не сомневайся! – родственник похлопал его по колену, – ты как увидишь ее тело, так твой боец вскочит не хуже чем у жеребца годовалого! Кувшин с водой на нем сможешь носить!

Теперь настала очередь Иосифа теребить бороду.

– А что, если прав родственник? – думал старый плотник, – что, если женитьба на молодой девушке вернет мою мужскую силу?

Иосиф стал вспоминать, когда в последний раз видел дочь Исаака. Кажется, это было на пасху у храма. Мария шла тогда под руку с матерью и на лице ее блуждала задумчивая улыбка.

– Действительно, хороша девица, – продолжал размышлять плотник, – вот только цену за нее родственник заломил непомерную.

– Ладно! Беру твою дочь в жены! – вслух произнес он, – давай теперь цену обговорим.

О цене спорили долго, до хрипоты. В конце концов, ударили по рукам. Тут же составили ктубу, брачный договор. Выкуп за невесту, могар, в окончательном варианте включал в себя бычка, двух овец, мешок риса и отрез льняной ткани. По взаимной договоренности, свадьбу и обручение совершили в один день (вместо обычного промежутка в двенадцать месяцев). Свадьбу справили скромно. Во дворе дома Иосифа за столом, кроме жениха с невестой, сидели дети Иосифа, дети родственника и он сам с супругой. Разговаривали мало, больше ели и пили. Мать Марии то и дело украдкой вытирала слезы с глаз. Лишь солнце стало клониться к горизонту, начали расходиться. Дети Иосифа ушли вместе с гостями, оставив молодых в доме одних.

Проводив родню, Мария тут же принялась убирать грязную посуду со стола. Потом нагрела воду, стала эту посуду мыть. Иосиф молча сидел в стороне, сложив руки на коленях, и наблюдал за молодой женой. Когда с посудой было покончено, Мария взялась за веник.

– Завтра подметешь, – тихим, но властным голосом распорядился хозяин дома.

Мария распрямила спину и вопросительно посмотрела на мужа. Тот медленно поднялся, подошел к жене и взял ее за руку.

– Пойдем, я покажу твою комнату.

Пройдя через переднюю, мужскую часть дома, они зашли на женскую половину, состоящую из двух комнат. В одну из них Иосиф завел молодую женщину.

– Раздевайся и ложись, – указал он на широкую, низкую кровать, служившую ранее ночлегом для первой жены плотника.

Повернувшись к мужу спиной, Мария сняла с себя одежду и юркнула под одеяло. Иосиф шагнул к малюсенькому оконцу, единственному в комнате, и закрыл его куском материи. Теперь комната освещалась лишь одинокой свечой, стоявшей на невысоком столике в углу помещения. Иосиф скинул с себя одежду и, осторожно ступая, подошел к кровати. Опустившись на колени, он медленно стянул одеяло с тела молодой женщины. Мария закрыла глаза и отвернула лицо к стене. Ее грудь то судорожно вздымалась вверх, то резко оседала. Мышцы на животе нервно подрагивали. Иосиф наклонился и осторожно коснулся губами соска одной груди, потом другой. Затем пустил в ход язык. С надеждой и одновременно страхом прислушивался старый плотник к своим ощущениям. Горечь и разочарование постепенно закипали у него в груди. Нет! Обманул его родственник! Не под стать он годовалому жеребцу! Дряхлый мерин он, а не жеребец!