Ангел ночи - страница 3

— Зря вы так его боитесь, — извиняющимся голосом сказал хозяин собаки, покосившись на Ричарда. — На самом деле он только играет. Он же еще щенок, всего десять месяцев. Просто он к девушкам неравнодушен.

— Да какое мне дело, сколько ему месяцев, и к кому он неравнодушен, если он меня проглотит и не заметит! — снова завопила Лора, — Короче, если вы сейчас же не наденете на него поводок и намордник и не уберете отсюда подальше, я буду орать, пока не приедет полиция и не отвезет вас обоих в участок!

— Ладно, ладно, я попытаюсь, только успокоитесь, — пообещал незнакомец. — Хотя, боюсь, с намордником ничего не выйдет, он их терпеть не может. Он от меня и сбежал-то как раз потому, что я попытался надеть на него эту сбрую.

— Отлично… — Лора закашлялась. Справившись с приступом, она продолжила: — Тогда я начинаю звать на помощь. Дождь уже почти кончился, так что рано или поздно кто-нибудь пройдет мимо и вызовет полицию. И вас, по крайней мере, оштрафуют за выгуливание собак без намордника и в неположенном месте. А вон, по-моему, уже кто-то идет.

Со стороны дорожки действительно раздавались голоса.

Хозяин оглянулся, потом, страдальчески вздохнув, что-то пробормотал себе под нос, но покорно подошел к псу и стал пристегивать к ошейнику поводок. К этой процедуре Ричард отнесся вполне благосклонно, но при попытке нацепить на него намордник он просто мотнул головой и хозяин, не хилого, кстати, телосложения, чуть не сел на землю.

— Вот видите, — произнес он, восстанавливая равновесие, — я же вам говорил. Он не выносит намордников.

— Все, мне это надоело! — опять взвизгнула Лора, стукая кулаком по ветке. — По-вашему, из-за того, что ваш дурацкий Ричард не выносит намордников, я должна всю жизнь сидеть на этом дереве?! Кстати, когда приедет полиция, я буду настаивать, чтобы эту тварь усыпили.

— Да ладно вам, — отозвался хозяин собаки уже обеспокоено, — Он, конечно, бестолковый, но, по-моему, еще в жизни никого не укусил. Почему же его надо усыплять?

— Потому что я не хочу стать первой, — злобно ответила Лора. — Может, именно я пробудила у него инстинкт убийцы, и он будет теперь за мной охотиться! А я, между прочим, часто хожу здесь с работы.

— Вы так боитесь собак? — сочувственно спросил незнакомец, снова поднимая голову и разглядывая ее.

— Безумно, — честно ответила Лора, хотя на этот раз уже почти спокойным голосом. Она с удивлением отметила, что лай Ричарда почему-то перестал вызывать у нее неудержимую нервную дрожь.

— Ладно, попробую с ним договориться, — пообещал мужчина. — Слушай, Ричард, добиваться благосклонности дамы с помощью насилия бессмысленное дело. Пока что ты добился только того, что тебя хотят усыпить, а меня — оштрафовать и даже посадить. Ты хоть это понимаешь, бестолочь?

Ричард отвлекся от дерева и повернул морду к хозяину.

— Ну, тварь ты невоспитанная, согласен теперь на намордник, а? — С этими словами мужчина еще раз попытался застегнуть на собаке ремень, но пес снова замотал головой. Тогда хозяин, наконец, разозлился и изо всех сил вытянул пса широким кожаным поводком по заду.

Реакция была неожиданной: огромный и страшный Ричард вдруг присел на задние лапы, пригнул голову и заскулил. Это была такая уморительная картина, что Лора, с напряженным интересом наблюдавшая за происходящим, не выдержала и рассмеялась.

— Ах, вот оно что, тебя просто надо было выдрать! — с воодушевлением вскричал горе-собачник и еще раз хлестнул дога по заду. Тот почти лег на брюхо и завилял хвостом, продолжая скулить. — Ладно, черт с тобой, удовлетворенно проговорил мужчина. Пока я тебя прощаю, но если еще что-то подобное…

Пес моментально вскочил, поставил хозяину грязные лапы на грудь и лизнул его в нос.

— Господи, Ричард, прекрати эти телячьи нежности, ты же меня чуть не уронил, подхалим несчастный, — сказал мужчина, отскакивая и вытирая лицо платком. — Все, надеваем намордник и уходим, и чтобы без фокусов ясно?

Теперь процедура застегивания намордника прошла гладко. Пес, правда, заартачился, не желая расставаться с любимым деревом, тогда хозяин снова легонько стукнул его поводком, и дог, пару раз гавкнув напоследок, соблаговолил, наконец, уйти.