Ангел сердца моего - страница 9

Осознав всю тяжесть своего положения, я жалобно пропищала, в надежде, что Богдан Викторович услышит:

— Помогите…

— Васильева, ты в порядке? Что за грохот я слышал?

— Богдан Викторович… Помогите! — чуть громче взмолилась я.

На этот раз мой призыв о помощи был услышан. Раздался звук удара, один-второй, а после оглушительный треск. Дверь, выбитая моим начальником, упала… Угадайте-ка с трех раз, куда? Правильно, на меня, погребенную под вешалкой.

Богдан Викторович, быстро сориентировавшись, разгреб кучу-малу и вытащил меня на свет Божий. Я вновь попыталась встать, но была остановлена шефом.

— Не двигайся! Я тебя осмотрю, чтобы не было переломов! — он принялся меня ощупывать.

— Ай! — вскрикнула я, когда он взял мою руку. — Вот тут о-о-очень больно!

— Ясно… — сквозь зубы пробормотал он, подхватывая меня на руки и унося вглубь квартиры.

Усадив меня на диван, шеф достал мобильный и вышел из комнаты. Некоторое время я слышала его голос, раздающий кому-то указания, после наступила тишина. Вернувшись в зал, он сел в кресло и сцепил руки перед собой.

— Скоро приедут врачи, осмотрят твою руку! — тихо проговорил он. — Также, с утра приедет фирма, которая установит металлическую дверь, вместо твоей фанерки. До того момента, я буду находиться здесь.

— Спасибо Вам за беспокойство, но мне бы хотелось побыть одной!

— Тебе мало? Хочешь сломать себе еще что-то? Или, может, будешь драться с грабителями?

— С какими грабителями? — не поняла я.

— Не знаю! Но все может быть! Подъезд не закрывается, консьержки нет, двери квартиры нараспашку, входи — не хочу!

— Между прочим, это не я вынесла свою дверь! — обиделась я на шефа.

— Ну да! Женская логика — убийственная вещь! Мне нужно было проигнорировать твой писк и уйти? — в его голосе слышался сарказм.

— Если бы Вы не явились сюда, я бы не оказалась в такой ситуации!

— Если бы ты не ушла с деловой встречи — я бы не явился! И вообще, мы договорились наедине отбросить формальности!

— Да не могла я поступить по-другому!!! Мне нужно было уйти! — в сердцах воскликнула я.

— Объясни! Объясни мне, почему? Что тебя смутило? Что тебя привели в ресторан? Может тебе не понравились партнеры? Или я повел себя плохо? Почему?

— Вы… ты взял меня за руку!

— Прости, не вижу ничего криминального в этом!

— Я вижу! Я помолвлена, у меня скоро свадьба! И, раз уж я дала свое согласие выйти замуж — я его сдержу! Не знаю, какие женщины Вам… тебе попадались на жизненном пути, но это не значит, что любая готова терпеть такое отношение! И вообще, мне искренне жаль ту дуру, которая захочет связать свою жизнь с тобой! — высказалась я, глядя ему в глаза.

По его лицу пробежала тень. Похоже, я перегнула палку! Медленно поднявшись, он подошел ко мне. Склонившись надо мной, он пристально смотрел в мои глаза. Вот, я узнаю своего босса! Глаза превратились в холодную сталь, а губы сжались в нитку.

— Если ты еще раз позволишь себе такие высказывания, я тебя уничтожу! Раздавлю, как букашку! Ты меня поняла? — в его голосе слышался холод.

— Д-да! — испуганно пробормотала я.

— Умная девочка! — он провел большим пальцем по моей щеке.

Последующие десять минут мы провели в молчании. Шеф сидел в кресле, думая о чем-то своем. Периодически он хмурился, словно вел неприятный диалог сам с собой. Я украдкой поглядывала на него из-под опущенных ресниц. В минуты, когда до меня доносился его очередной тяжелый вздох, мне безумно хотелось сесть к нему на колени и, прижав его голову к груди, помочь забыть все переживания и волнения.

Рука меня перестала беспокоить, только иногда, пытаясь пошевелить ею, я чувствовала неприятную ноющую боль. Стрелки часов медленно подбирались к трем, а я молилась, чтобы этот миг длился вечно.

Непривычно было видеть постороннего мужчину в своей скромной квартирке. Шикарного мужчину, привыкшего жить в роскоши. Тем не менее, Богдан сидел и покорно ждал врачей, боясь оставить меня в одиночестве.

Я задумалась об Андрее, гадая, почему он не пришел? Подруги — ясное дело — отжигают где-то в клубе. Вадим, скорее всего, подцепил какую-нибудь девушку и отправился к ней. У нас с ним негласная договоренность, он не водит домой своих однодневок. Дом — это святое.