Ангел смерти - страница 24

Соня снова задумалась о своем решении, и ее начали одолевать сомнения, которые она тут же постаралась затолкать подальше. Необходимо было хотя бы попробовать, иначе в ее жизни никогда ничего не изменится. Он ведь столько времени добивался ее, значит, испытывает к ней какие-то чувства. Он стабилен, и у него хорошая работа, есть свое жилье — было бы здорово, наконец, жить вместе с кем-то, а не возвращаться каждый день в пустую квартиру. Она смогла бы наполнить его холодильник, повесить на окне шторы, и создать в этом унылом доме уют.

Тем временем Денис уже стащил с нее трусики и стал поглаживать пальцами ее промежность. Соня прикрыла глаза и выгнулась на подушках. Он гладил ее какое-то время, продолжая посасывать ее грудь, а потом навис над ней, упираясь руками по сторонам от ее плеч.

— Ты можешь передумать, если хочешь, — убежденный в том, что она не откажет, предложил он.

— Давай, — прошептала Соня, не доверяя своему голосу. Что за церемонии, если уже она лежит голой в его постели.

И он вошел в нее с тихим удовлетворенным стоном. Соня застонала в ответ и обвила ногами его бедра. Он мерно покачивался над ней, тяжело дыша и забыв о поцелуях. Денис стал взмокшим и сосредоточенным. Когда он ловил Сонин взгляд, его губы расплывались в довольной улыбке, затем он снова отдавался процессу. Но было в его движениях что-то механическое или, вернее даже, безликое, словно он с таким же успехом мог трахать кого-то другого или даже резиновую куклу. Денис был увлечен процессом и своим собственным наслаждением. Потом он неловко содрогнулся на Соне, прерывисто выдохнул и рухнул рядом с ней, лицом в подушку.

— И это все? — подумала Соня, но вслух ничего не сказала, только улыбнулась в ответ, когда он повернул голову и посмотрел на нее. Правду говорят, что безумный секс существует только в романах, в реальности же это возня длиной в несколько минут, в результате которой один получает физиологическую разрядку, а другой с недоумением смотрит в потолок. Но, может, она торопится? Ведь человечество как-то выжило, размножилось? Этого ведь не случилось бы, если бы секс был настолько скучным, верно? Или все они размножались буднично и тоскливо, по расписанию?

— Ты как, нормально? — спросил он, приподымаясь.

— Да, все было замечательно, — улыбнулась Соня.

— Знаю, — усмехнулся он, вставая и заворачиваясь в простыню. — Пойду, чего-нибудь поищу поесть. У меня всегда после секса зверский аппетит. — И, подмигнув ей, Денис отправился на кухню. Последняя его фраза никак не порадовала Соню. Она поднялась и, по примеру хозяина замотавшись в простыню, отправилась следом за ним.

Денис открыл на кухне окно, достал со шкафа пачку сигарет и закурил.

— Ты же не куришь? — удивилась Соня.

— Да, не курю, но после секса…

— Ладно, дальше можешь не продолжать, — Соня устало опустилась на табуретку рядом с ним. — А что с едой?

— Ты голодна?

— Ну, ты же хотел поесть.

— А, это… Сигарета заменяет еду, — ухмыльнулся он, а Соня в очередной раз подумала, какой же он все-таки идиот.

Она смотрела, как кольца дыма летят в открытое окно и ежилась в своей простыне от холода.

— Садись сюда, — похлопал он по своей коленке, — согрею. И Соня послушалась, усевшись ему на руки. Денис неспешно докурил сигарету, выбросил ее в окно, и собственническим жестом обнял девушку. Затем стал небрежно разматывать простыню. Через пару минут Соня с удивлением обнаружила, что он снова возбужден. В этом Денис все-таки отличался от остальных известных ей мужчин в лучшую сторону.

— Хочешь еще? — спросил он, снова давая ей право выбора.

Соня ободряюще улыбнулась и развернулась лицом к нему.

Маша сгорала от любопытства и не могла дождаться, когда они выйдут из запруженного людьми метро.

— Ну что, рассказывай! Ты претворила свой план в жизнь?

— Какой план, — лениво зевнула Соня, нарочно подсмеиваясь над подругой.

— Знаешь, ты стала жутко вредной! — заметила Маша. — Эти философские изыски как-то плохо на тебе сказались. Или ты пришла к выводу, что все люди — сволочи, и на этом твоя философия закончилась?

— Мусь, ну ладно тебе уже, — потянула ее за рукав Соня. — Да, все было.