Ангельская медицина - страница 4

•светло–голубой свет обладает теми же очищающими свойствами, что и вода;

• золотистый свет открывает третий глаз и помогает телу раскрепоститься и раскрыться (после того, как пурпурный, белый и светло–голубой свет его очистил).

Про себя я отметила, что все это — цвета ангелов. Пурпурный свет ассоциируется с архангелом Михаилом, избавляющим наше тело и сознание от страха. Белый есть сущность всех ангелов. Небесно–голубой цвет — это цвет архангела Рагуила, привносящего в нашу жизнь гармонию и веру. А золотистый соотносится с энергией Христа и Святого Духа. Слова Андреса о том, что золотистый цвет открывает третий глаз, напомнили мне самый первый, еще неотредактированный вариант книги «Course in Miracles» («Курс чудес»)*.

* Злен Шукман, профессор медицинской психологии в Колумбийском университете, начала слышать внутренний голос, который в быстром темпе посвящал ее в тонкости какого–то учения. Она решила стенографировать услышанное. Так возник «Курс чудес» — книга, которая породила сотни групп учеников и последователей по всему миру. См., например, издание: A Course in Miracles: Combined Volume (1: Text, II: Workbook for Students, III: Manual for Teachers) by Foundation of Inner Peace. — Прим. ред.

** В оригинале часто использовалось словосочетание «духовное зрение»; в печатном издании это выражение заменили на «Святой Дух». Значит, и в этой книге Святой Дух — а значит, и золотистый свет — соотносится с духовным зрением, или ясновидением.

— Нет ничего странного в том, что вылечиться можно при помощи одной лишь визуализации света, — говорит Андрее. — В конце концов, разве просветление — это не погружение в свет?

— Свет плюс любовь равно исцеление — это я твердо усвоил, — добавляет Хронис.

— Свет плюс любовь — равно исцеление, — повторила я, вспоминая свой дневной сон и чувствуя, что переживаю состояние deja–vu. Было жутковато: Хронис почти дословно повторил то, что сообщили мне во сне ангелы.

Остаток вечера мы проговорили о жизни вообще; в ту ночь Стивен и я прекрасно выспались.

Когда мы проснулись, наши глазам открылось великолепное зрелище: над бухтой–кальдерой разгорался рассвет. Мы решили отправиться в расположенный по соседству небольшой магазинчик, торговавший свежим хлебом, помидорами, дозревающими прямо в магазине, и пастой из маслин; каламата. Утренняя беготня вверх–вниз по бесконечным ступенькам заставила нас вспотеть и порядком проголодаться.

— Кали мера! — поздоровалась с нами Рита, хозяйка магазина. Мы уже знали, что по–гречески это значит «доброе утро». Греки здоровались так, пока не зайдет солнце, таким образом, эта фраза вполне могла сойти за «добрый день». На закате следовало говорить «Кали спера» — как вы уже догадались, «добрый вечер». «Спасибо» по–гречески будет «эвхаристо». Звучит это очень похоже на английское «a fairy store («волшебный магазин»), и когда я сказала об этом грекам, они очень славно заулыбались. Рита была как–то очень уютно, по–домашнему красива. Ее седеющие волосы аккуратно завиты и уложены в высокую прическу, многослойные одежды прекрасно облегают пышную фигуру. А улыбка растопила бы лед — столько в ней искреннего тепла.

Мы с огромным удовольствием поедали бутерброды из живого — только из печи — хлеба, оливковой пасты и нарезанных дольками помидоров. Такими бутербродами мы лакомились на Санторине каждый день, и они не успели нам надоесть — до того вкусны здешние продукты. На обед я заказывала запеченные грибы — так называемые «плевротусы». Как и другие грибы, здесь их жарили в небольшом количестве бальзамного уксуса и масла, а перед тем, как снять с огня, заправляли специями. Во всех ресторанах это блюдо имело одинаковый вкус и консистенцию и больше всего походило на запеченное мясо. Что и говорить, наша диета содержала, пожалуй, многовато оливкового масла, но вездесущие лестницы не оставляли никаких хлопот по поводу лишнего веса. Неудивительно, что здесь мы окончательно поверили в то, средиземноморская еда — овощи, фрукты и оливковое масло — способствует долголетию. В 1994 году британский медицинский курнал