Ангелы 2. Оступившийся ангел - страница 39

- Я счастлива, мама, но... Если я пойму, как в будущем смогу наладить отношения с тобой и с папой, то стану намного счастливее! 

Пэдди -  ​​​​​​Язвительное название ирландцев у англичан. Происходит от имени Патрик.

Натаниэл боялся самого себя. Те чувства и эмоции, которые вызывала у него Валери, погребали под собой его выработанное годами умение держать себя в руках. Увидев её рядом с Эвеном Дарелли, он не мог сдержаться. Нэйт понимал, что Валери скорее всего честна с ним и на самом деле случайно перекинулась словом с этим человеком. Но чего ему стоило просто дойти до кафетерия, когда ноги подкашивались, а сердце, казалось, готово остановиться! Чего ему стоило не наброситься на Валери с кулаками, приказав ей идти в гостиницу! Потом он долго ходил по городу, пытаясь прийти в себя.... 

И всё же он сорвался. Обидел её сам наказал себя, запретив себе думать о ней,подходить к ней и даже смотреть на неё издали. Мир, казалось, померк, когда Валери больше не было в его жизни. Он отпустил её, позволив делать всё, что она пожелает. 

После их с Мириндой отъезда он поднялся к себе и долго лежал, упав ничком на кровать. Не было ни слёз, ни гнева, ни-че-го... Только абсолютная пустота! 

 Натаниэл старался чем-то себя занять, но всё валилось из рук. Он пытался выбросить Валери из головы, но перед ним всё время возникали её испуганные глаза в тот миг, когда он показал ей свою власть над ней. Но на самом деле не было у него никакой власти! Животная сила, делающая мужчину сильнее женщины, ничто по сравнению с той силой, что сияла в её глазах. Одно её слово, один взгляд могли заставить Нэйта упасть перед ней на колени. Но Валери не знала своей силы. Она боялась его и презирала... 

Натаниэл хотел, чтобы она его полюбила, но сам напугал её своими вспышками гнева, своей ревностью и своей силой! 

Ему было безумно стыдно перед ней. Он сумел обидеть красивую, юную женщину, свою жену! Тем более носящую под сердцем невинного ребенка... 

Кем он стал и кем сделала его Эмма? Его, когда-то романтичного юношу, мечтавшего о любви самой прекрасной девы с золотыми волосами. Прошло совсем немного лет... Теперь он тот, от кого рыцари должны были защищать дам - чудовище, вызывающее страх и ненависть....

Проезжая мимо реки, где когда-то встретил свою нимфу, лорд Роксхэм размышлял, что не так плохо было бы жениться на ней, раз уж обстоятельства сложились в его пользу, а никого красивее и желаннее он пока не нашёл. Леди Валери влекла его, и даже мысли о ней были полны неги. Он представлял, как снова ласкает её тело, и в конце концов осознал, что не желает, чтобы другой мужчина касался её. Такое совершенство должно принадлежать только ему! Отдать её кому-то ещё казалось ему кощунством, а вот владеть ею каждую ночь... Саймон закрыл глаза, представляя, как она извивается под ним, шепча его имя. Свет будет завидовать ему, и тот... Тот, кто когда-то сумел унизить его, тоже... Тоже будет завидовать! 

Экипаж подъехал к крыльцу красивого белого дома, где жила его красавица с фиалковыми глазами. 

Размышляя, за каким окном, возможно, скрывается скромная, но при этом любопытная леди Валери, лорд Роксхэм спрыгнул на землю. 

Сердце радостно забилось в предвкушении новой встречи. Неужто он снова влюблён? Влюблён он был только один раз, в женщину, совсем не похожую на леди Валери. Женщину, которая была чужой женой. Но то было тяжелое чувство. А эта неожиданная влюбленность оказалась радостной и светлой.

Он на мгновение представил, как леди Валери сойдёт к нему, и он замрёт в восхищении, как замирал всегда, стоило ему её увидеть. 

Он приказал пожилому дворецкому доложить о себе, и леди Стэнбрук тут же спустилась к нему навстречу, одарив его радостной улыбкой.

- Я слышал, ваша дочь вернулась в отчий дом? - спросил Саймон после приветствий и общих фраз, когда они сделали несколько шагов в сторону длинного холла, ведущего в гостиную.

- Да, леди Валери здесь, - леди Элизабет замедлила шаг и недовольно скривила губы, - я рада, что вы интересуетесь благополучием нашей девочки. С ней всё хорошо, милорд, и честь её не пострадала. Мы уверены, что через некоторое время она сможет блистать в Лондоне. Да вот же она.