Английская игра - страница 2

Чеканя слова, майор продолжал:

– Это безумие надо прекратить. В противном случае Лондон будет слать сюда все новых людей. И я уже не смогу их спасать от расстрела!

Гискес с присущим ему чутьем понял, что Лауверс по натуре идеалист, глубоко переживающий все, и мысль о гибели товарищей будет самой страшной для него.

– Надеюсь, вы не думаете, что вы – первый из агентов ОСО, попавший к нам в руки?

Майор произнес название организации, пославшей сюда Лауверса, и веки того дрогнули. Это тоже составляло часть метода Гискеса: с самого начала захватывать врасплох, не упускать инициативу.

Лауверс молчал. В Лондоне его готовили к подобного рода уговорам. Откровенно говоря, слова Гискеса мало интересовали его. Мысль неустанно вилась вокруг другого: кто предал?

– Один из наших осведомителей, голландец Риддергоф, продолжал Гискес, – внедрен нами в здешнюю английскую агентуру. Ему удалось стать доверенным лицом и связным человека, который вам должен быть хорошо известен: Большой Тийс.

Сердце Лауверса сжалось: Тийс, Большой Тийс, его товарищ по разведгруппе! Тийс, не раз достававший ценнейшие сведения, которые Лауверс радировал в Лондон. Тийс… Его называли еще «метис из Арнейма». Можно было допустить, что немцы поймали Тийса, но он ни за что бы не выдал Лауверса. Радист готов был отдать руку на отсечение за то, что Тийс не заговорит.

– Я не знаю никакого человека по фамилии Тийс, – с трудом сказал Лауверс.

– Допустим. Это неважно. Важно другое: Тийс, «информированный» нашим человеком – Риддергофом, уже передал в Англию – с вашей помощью – массу нужных нам сведений. Так что могу вас поздравить: три месяца, лейтенант Лауверс, вы прилежно исполняли роль посредника между нашей разведкой и Лондоном.

Лауверс, приподнявшись с постели, закричал:

– Вы врете! Негодяй!

Гискес поглядел на него с сожалением.

– Лейтенант Лауверс! Попрошу вас выбирать выражения. Я не позволю себе быть невежливым с вами и призываю вас – в ваших же интересах – держаться рамок приличия.

Сделав паузу, он продолжил с прежней невозмутимостью:

– Пока вы тянете время, лейтенант, Лондон будет продолжать забрасывать ваших товарищей, которые прямехонько с неба попадут к нам в руки… Или, точнее, в руки гестапо, где, как вы знаете, обращение с пленными иное.

Немец встал.

– Подумайте, Лауверс, судьба ваших товарищей у вас в руках.

Майор Герман Гискес вышел, и дверь на какое-то мгновение осталась открытой. Послышался стук сапог и неровный шаркающий шаг человека, которого явно Тащили под руки. Мимо Лауверса прошли двое солдат в зеленом, волоча обмякшего высокого человека с растрепанными черными волосами. Он был худ, как виноградная лоза зимой. Невидимая рука тотчас же захлопнула дверь камеры, и Лауверс остался один. Он сел на постель, силясь унять дрожь в теле: по коридору протащили Такониса по кличке Большой Тийс.

У этой истории, завязавшейся промозглым мартовским утром 1942 года, есть предыстория.

19 июля 1940 года в английской разведке был создан ОСО – Отдел специальных операций. Зыбкое наименование, очевидно, было призвано закамуфлировать четкие функции этой организации, которая должна была, по идее Черчилля, «поджечь Европу».

Сотни французов, голландцев, бельгийцев, поляков, бежавших с оккупированного Гитлером континента, рвались в бой. Из них создавали особые формирования для диверсионной работы на родине. Отдел делился на несколько секций, среди которых была, разумеется, и голландская.

Молчаливый, замкнутый, надменный Гискес работал в разведке. В начале тридцатых годов Гискес одним из первых освоил технику «функшпиле» – «радиоигры». Схематично она заключалась в следующем: обнаруженного иностранного агента не арестовывают, а стараются подсунуть ему своего информатора, через которого передают заведомо фальшивые сведения. Эта фаза называлась «отравлением агента».

Затем, спустя какое-то время, агента арестовывают, представляют доказательства его многомесячной работы на абвер и требуют сотрудничества. Если он соглашается, абвер засыпает противника ложными сведениями. Если отказывается – «вступает в дело правосудие».