Английские эротические новеллы - страница 19
— Не торопись отказываться, — служанка улыбнулась и оставила все на столе. Не прошло и часа, как все было съедено. — И оденьтесь! тут не жарко!
Вечером слуга вновь пришел за девушкой и повел ее знакомой дорогой в спальню молодоженов. Целую неделю, пока у госпожи было женское недомогание, Алисин пришлось выполнять супружеский долг за нее.
Сначала она не испытывала ни желания, ни страсти, только чувство непонятного тепла, поднимающегося из поруганного местечка, делало ее нежной и податливой.
Супруги раз высекли наложницу розгами, за отказ рыцарю в милых шалостях, считавшимися в те времена смертным грехом: предоставить для запретный утех свою шоколадную дырочку.
Тут снова пригодились ременные петли.
— Ну вот, — для начала он положил ладонь на то самое местечко, которое девушка не хотела давать.
Алисин, казалось, поняла, что сопротивление бесполезно, но все же безуспешно попыталась сдвинуть ноги.
— Все только начинается! — рыцарь просунул в колечко кончик указательного пальца. — Corruptio optimi pessima![14]
По телу Алисин прошла судорога.
— А теперь покажи, кто тут хозяин! — Эллин протянула мужу пучок связанных прутьев. — Она еще будет решать, что можно моему мужу, а что нельзя! Видимо, наш первый урок она уже успела позабыть.
Мартин смотрел, как раскраснелись щеки и загорелись глаза у его супруги, и решил по-рыцарски поучить непослушную девчонку.
— Ну, раз она не хочет по-хорошему… — Рыцарь взмахнул розгой. — Будет по-плохому!
Размахнувшись, он на секунду задержал прутья на ляжках Алисин, а потом дернул их на себя.
На этот раз порка была весьма суровой, но и рыцарь оказался на высоте. Мужчине показалось, что розги сделали Алисин податливой, покорной и горячей. Мартин плюнул в шоколадную дырочку, а потом вошел в нее резко, с силой, причиняя каждым ударом еще большую боль.
— Ты будешь делать все, что тебе приказано! — Он жестко насиловал девственное место и получал от этого огромное наслаждение.
Он резко вогнал оружие по самое основание. Такого девушка явно не ожидала. Рыцарь обнял девушку, просунув руки ей под живот, и вошел в нее медленно, но уверенно, не останавливаясь и тогда, когда заметил, как она сжалась от боли и страха, и продолжал движение, пока не вошел до конца. Затем он остановился, давая ей освоиться с новыми ощущениями. Почувствовав, что кольцо податливо растянулось, Алисин застонала тихо, потом громче.
«Хорошо, что Мартин заставляет ее так страдать, — Эллин любовалась слезами на лице наложницы. — Удовольствие от мужа должна получать только я!»
— Ну вот, а ты боялась! На самом деле это не так страшно, как считают глупые девицы и церковники! — Мартин довольно улыбнулся. — Движения рыцаря стали неторопливыми. — Dixi![15]
Иногда он совсем останавливался, целовал и ласкал ее ушки, мял ладонями груди и живот.
— Ну что, сладкая, — Эллин смотрела на то, как наложница осваивает итальянский способ, — не сладко?
Из глаз потекли слезы, что не понравилось Эллин, и она решила обязательно высечь девчонку еще раз. Впрочем, к великой досаде Эллин, Мартин предпочитал добиваться покорности, не наказывая, а тем, что ласкал наложницу, до тех пор, пока в ней не пробуждалось желание. Сколь ни сладостно было Алисин потом, собственная слабохарактерность казалась ей унизительной.
Алисин еще не осознавала, что стала женщиной во второй раз. Она больше не носилась со своим горем, как наседка с яйцом.
— В конце концов, раздвигать ноги приятнее, чем подставлять попу под розги! — решила она.
Появившееся плотское удовольствие от любви, надежно повторялось при желании, вселило в уверенность, выкорчевало корни раздражения и горечи. Больше того, она поняла, что, отдавая себя, ничего не теряет.
Утром Эллин объявила Алисин, что по ночам у нее появляется новая обязанность.
— Ты будешь вылизывать меня так же тщательно, как моего мужа! — Строго сказала она. — По первому требованию! В случае малейшего недовольства — розги! Кстати, у нас уменьшился их запас. Так что не забудь его пополнить!
«Что угодно, только не розги, — думала наложница, услышав новую придумку госпожи. — В конце концов, я вылизывала у Мартина после того, как он кончал в мою госпожу, так что знаю, какая она на вкус!»