Что ещё хотел добавить мой отец, осталось неизвестным: Питер, не на шутку испугавшись оживлённого тона умирающего, постарался быстро всех выпроводить в другую комнату, чтобы отец отошёл с миром.
Когда соседи ушли, Питер поспешил к моему отцу.
— Ну, и ловко ты, Кон, всё обделал, — говорит он, — только, конечно, ты пошутил насчёт тех двух акров у перекрёстка.
— Ясно, что пошутил, Питер, — отвечает отец. — Само собой понятно, что я сделал это ради шутки. Я уже вижу, как завтра будут смеяться соседи, когда я им всё расскажу!
— Как, ты хочешь меня выдать? Не можешь ты быть таким подлецом! — говорит Питер, дрожа от злости.
— А ты не можешь быть таким подлецом, чтобы нарушить последние слова твоего отца, — отвечает отец. И он рассмеялся прямо в лицо скряге.
— Ну, ладно, Кон! — говорит Питер. — Договор есть договор. Ты, видно, парень не дурак, вот и все.
Этим и кончилось дело. Отец мой весело зашагал домой, весьма довольный наследством, которое он сам себе завещал.
С той поры мы стали владельцами небольшого участка земли, который до сего дня известен под названием «Участок Кона».