Англо-Бурская война, 1899–1902 - страница 51
не могут гордиться подобным подвигом.
Теперь пушкам противостояли пушки, и пусть победят лучшие из артиллеристов! Мы имели восемнадцать полевых и корабельных орудий против замаскированной артиллерии врага. В воздухе туда и обратно с воем проносились снаряды. Усталые солдаты 62-й батареи тут же забыли обо всех предыдущих муках и трудах, склонившись над черными 15-фунтовиками. Половина орудий находилась в пределах дальности огня винтовки. Орудийные лошади стали главной мишенью интенсивного обстрела. В будущем ситуация повторится в Тугеле, причем на более близком расстоянии и с более серьезными последствиями. Тот факт, что одинаковая тактика применялась в двух далеко отстоящих друг от друга пунктах, демонстрирует, с какой тщательностью бурские командиры готовились к войне. «Прежде чем я отвел лошадей, – говорит один из британских офицеров, – они застрелили одного кучера, двух лошадей и моего собственного коня. Пока мы разворачивали орудие, один из артиллеристов получил пулю в голову и упал мне в ноги. Другой был убит, когда подавал снаряд». Грохот стоял оглушительный, но постепенно британцы начали брать верх. То здесь, то там небольшие возвышения на противоположном берегу, до этого непрерывно изрыгавшие огонь, вдруг замирали в холодном безмолвии. Одно большое орудие было разбито, другое отвели на пятьсот ярдов. Однако пехота все еще вела огонь из окопов, а подвинуть пушки ближе, не потеряв людей и лошадей, было невозможно. Давно миновал полдень, но несчастный завтрак казался как никогда далеким.
К концу дня сложилось патовое положение. Орудия не могли продвигаться вперед. Более того, потери артиллерии были настолько значительны, что требовалось отвести орудия еще на 2800 ярдов назад. К моменту отхода 75-я батарея потеряла трех офицеров, девятнадцать рядовых и двадцать две лошади. Пехота не могла наступать и не хотела отступать. Справа гвардейцы не могли открыться на фланге и обойти врага – им мешала река Рит, которая впадает в Моддер практически под прямым углом. Весь день бойцы пролежали под палящим солнцем, а над их головами беспрестанно свистели пули. «Пули шли сплошными линиями, как телеграфные провода», – живо описывал картину один журналист. Солдаты разговаривали, курили, многие спали. Винтовки они подкладывали под себя, чтобы те не перегрелись и могли стрелять. Снова и снова слышался глухой звук пули, нашедшей свою цель. Человек начинал тяжело дышать или судорожно двигать ногами. Но на тот момент потери были немногочисленны, поскольку рельеф местности давал некоторое укрытие и свистящие пули по большей части проносились выше голов.
Слева в это время происходили события, которым было суждено привести сражение к нашей победе. На британском берегу существовало достаточное пространство для продвижения. 9-я бригада шла, «прощупывая» путь до линии врага, пока не оказалась в месте, где огонь был менее интенсивным, а подход к реке более удобным для атаки. Здесь йоркширцы, отряд которых под командованием лейтенанта Фокса взял штурмом ферму, получили контроль над речкой, и ее форсировал объединенный отряд хайлендеров и фузилеров под личным руководством своего бригадного генерала. Пехотинцев, которых, по всей видимости, было не больше пятисот человек, обстреливали и бурские стрелки, и артиллерия обеих сторон. Наши собственные артиллеристы не знали, что Моддер уже успешно форсирован. Однако небольшая деревушка под названием Росмид превратилась в наш point d’appui.[42] Пехота цепко держалась, пока с противоположного берега к ней тянулось пополнение. «Ну, парни, как насчет рыбалки?» – прыгая в воду, крикнул майор нортланкаширцев Колридж. С каким удовольствием в этот знойный душный день солдаты ныряли в реку и, разбрызгивая воду, плыли к другому берегу в прилипшей к телу форме! Некоторые попадали в водовороты и спасались, ухватившись за раскрученные портянки своих товарищей. В результате между тремя и четырьмя часами дня большой британский отряд закрепился на правом фланге буров. Солдаты держались изо всех сил, хорошо понимая, что успех дня зависит от сохранения этого плацдарма.