Ангола: неизвестная война - страница 22

Можно добавить, что в Луанде Павел Павлович и его товарищи в те времена действительно не могли полноценно возместить потерянные килограммы. Не позволяла ситуация с продовольствием. Поэтому действовал принцип: все свое ношу с собой. Летчики привозили «кормежку» с собой, разбавляя ее приобретенными по случаю на местном рынке бананами и ананасами. А вот в смысле отдыха летчикам было раздолье: ласковые волны Атлантики, хорошая банька, интересные экскурсии по городу.

Ребята неделю как из Союза. Довольны свалившимся на них «дополнительным отпуском». Да еще каким: Гавана, Луанда, опять Гавана. Летать на боевых, конечно, опасно. Среди бортпереводчиков еще была свежа память катастрофе Ту-95РЦ, направлявшегося из Гаваны на базу Оленья близ Североморска. Тогда, всего год назад, в августе 1976 года над Северной Атлантикой погибло двенадцать человек экипажа. Среди них был и переводчик-виияковец, но не курсант, а уже офицер…

Но кто думает о смерти в девятнадцать лет? Посидели, как водится по русскому обычаю. Они выставили гостинцы с Родины: банку селедки и буханка черного хлеба — настоящее лакомство для русского человека в Африке. Все как полагается. Поговорили. В какой-то момент стало обидно. Ребята уже заканчивают второй курс, а нам здесь «париться» еще почти год. Они в ответ: «А зато вы бабки получаете, да еще и мамлеев присвоят…».

Что касается «бабок», так это верно. После полутора лет ангольской командировки мы сделались по тем временам вполне обеспеченными людьми. Наш курсовой старшина Славка Истратов захотел, и купил себе «жигуль», а стальные приобрели в «Березке» приличную аппаратуру и одежду. А вот с присвоением вожделенного для всех курсантов звания «мамлея» — «младшего лейтенанта», нас «прокатили». В принципе считалось, что курсант Военного института не мог находиться в служебной командировке более года. Если этот срок превышался, он получал офицерское звание и статус слушателя, а командировка могла длиться сколь угодно долго. Поэтому по территории института ходили целые табуны «мамлеев», в основном участников сирийско-израильских и египетско-израильских войн. Тогда учеба в институте, включая командировки, длилась вместо пяти по 7–8 лет. Но положение их имело массу преимуществ по сравнению с курсантами. Мы, например, после полутора лет свободы вынуждены были опять вернуться в казарму с увольнением в город 2–3 раза в месяц.

На завтра Москва запланировала боевой вылет. Задача — обнаружить американскую авианесущую группировку в районе острова Святой Елены. «Летуны» шутят: полетим искать могилу Наполеона. Мое место с руководителем полетов на «вышке». Работа есть работа, но обидно, что именно завтра. Потому, что завтра — вторник. Святой и почитаемый в нашей авиагруппе день. По вторникам мы получаем в ангольском распределителе пиво. Целых десять ящиков. А пиво в Анголе по тем временам — страшный дефицит.

После бегства португальских специалистов, ангольцы так и не смогли наладить нормальную работу двух основных пивоваренных заводов Луанды, выпускающих популярные сорта местного пива, "Cuca" и "Nocal". Поэтому существовала жесткая система распределения этого поистине национального напитка. Пиво отпускалось только на свадьбы, поминки, похороны или по случаю национальных праздников. Это если оптом. Существовал и другой способ.

Многие наши советники и специалисты в обеденный перерыв посещали многочисленные забегаловки, разбросанные по всей Луанде. В них обедает «рабочий класс», который без пива не может. Слава Богу, их не додумались приватизировать, как пивоваренные заводы. По решению муниципалитета города Луанды в многочисленных частных точках общепита регулярно отпускают разливное пиво. Но вот загвоздка: продают его только, если ты заказал порцию риса с практически несъедобной рыбой. Вот наши и стоят под стойкой, выпрашивая пару бокалов пенного напитка, авось повезет. Никто, конечно, еду не заказывает — очень дорого по сравнению с пивом. А апелляция к официантам поначалу заканчивается ничем, они существуют с процента. Но в финале, уговоры, как правило, завершаются победой настойчивых совъетику. Страждущим подается пара бокалов пива. Если требуется больше, (а что такое в 30-градусною жару два стакана пива для русского человека!) в ход идут банки с советской тушенкой, трикотаж, и… наконец универсальный обменный товар — ВОДКА!