Анклав - страница 5
- Коршун? Тот самый?
- Не может быть, не он это.
- Господи, зачем он к нам пришел...
Толпа была в крайнем возбуждении. Еще бы, Коршуна в метро знали все! Убийца, грабитель, торговец наркотой - он был на слуху у каждого, но не каждый знал, что он еще и главный поставщик людского материала в притоны и на гладиаторские арены Черкизона. Это был длинный и тощий как сухая ветка человек, одетый в коричневый камуфляж. Черты его лица можно было бы назвать тонкими, если бы не губы, похожие на два толстых жирных пельменя, под маленькими, черными усиками. Его руки были постоянно в движении: то он теребил бородку, то поглаживал пистолет, то просто мял ладони в каком-то переживании что ли. Все, кто имел оружие, тотчас направили его на торговцев и их предводителя. Напряжение достигло предела. И вдруг раздался хохот.
- Ах-ха-ха-ха, ну ты молодец, Колдун, не ожидал! - задыхаясь от смеха проговорил Коршун, - такой спектакль разыграл, да все напрасно! Да, я Коршун, - обратился он к толпе, - ну и что? Законов ваших я не нарушаю. Я всего лишь делаю честный бизнес.
- Да что-ты? - притворно удивился я, - а детей воровать теперь честный бизнес?
Толпа сразу заволновалась и послышались заполошные крики мамаш:
- Вася, Васенька, где ты?
- Коленька!
- Надюша, Катенька!
- Где же вы?
Но спустя несколько напряженных минут все дети нашлись, и ружья да автоматы вновь уставились на меня. Лицо Коршуна расслабилось, он даже начал слегка усмехаться. Что ж, моя попытка провалилась, а я так надеялся, что кто-нибудь из детишек спит, или заигрался с друзьями; тогда ящики караванщиков точно вскрыли бы. Что ж, нужно срочно придумать что-нибудь еще.
- Помогите! - даже в установившийся тишине глухой голос из ящика был едва слышен.
Автоматы вновь нацелились на караванщиков. Двое патрульных, несмотря на протесты Коршуна, подскочили к ящику и открыли крышку. Глянув в ящик, они переглянулись, и один из них, закинув за спину автомат, перегнулся через борт и вытащил на свет израненного Митю. Женщины заохали, а мужики двинулись к караванщикам красноречиво поводя стволами. Открыв еще несколько ящиков патрульные нашли Вику и Мишу, слава богу все были целы, но они были жестко связаны, а рты заткнуты кляпом. Только Митя смог перегрызть тряпку и освободить рот. Как только их развязали, старший брат пополз к младшим и стал растирать им руки и, нашёптывая на ушки, успокаивать.
- Так, а ну-ка успокойтесь, - раздался громкий голос начальника станции. - Вы что совсем обалдели? Кто вам позволил вскрывать имущество каравана? Вы хотите неприятностей с Черкизоном?
- А ведь я это устрою, - прошипел Коршун.
Все сразу как-то засомневались, неприятностей от Черкизона не хотелось, хоть и далеко он был, но за Коршуна мог и отомстить.
- Но, Сергеич, это же кража детей! Это же работорговля, как же так? - пробормотал командир патруля.
- Гена, это твои дети? - вкрадчиво спросил он у него, а потом громче уже у всех. - Может, это дети кого-нибудь из вас?
- Но ведь они же с нашей станции, они Андрея дети, нельзя же вот так? - стали протестовать в толпе.
- Вы думаете мне их не жалко? Жалко конечно. Но Андрей погиб, мир его праху, их мать тоже, кто их будет кормить и одевать? Я ведь честно пытался их пристроить, но никто из вас не захотел их брать, - он оглядел людей и те опускали головы под его взглядом. Он удовлетворенно хмыкнул и уже более примирительным тоном продолжил: - Кто знает, может там им будет лучше? Здесь они очень скоро умерли бы от голода и холода. Да, Митя пытается подрабатывать, но на троих этого мало. Он стал воровать, и вы все про это знаете. Так что для нас они - обуза, и, кстати... Они ушли со станции и формально не являются ее жителями. Все вы знаете, какие сложные настали времена - пропитания не хватает, вещи дорожают. Нам срочно нужны ресурсы, без них станция вымрет, а Коршун заплатил за каждого ребенка по два рожка.
Люди зашептались. Им, конечно, было совестно потакать работорговле, еще более совестно отдавать в рабство детей. Но с другой стороны шесть рожков за трех оборванцев, которые не протянут более полугода - очень заманчивый куш.