Аннабэль - страница 33

Но самое чудное не это. Вокруг женщины бегут волки. Рослые хищники, чья шерсть серебрится в лунном сиянии. Если бы волки не двигались, их можно было бы принять за статуи, вроде тех, которые стоят на кладбище. Картина настолько необычная и красивая, что я на мгновение забываю, как опасны могут быть эти звери.

Сколько продолжается бег хищников вокруг незнакомки — не знаю. Внезапно женщина подносит ладонь к капюшону, и я слышу тихий свист. Бег волков останавливается, после чего самый большой наклоняет голову. Женщина садится верхом, и зверь уносит её в глубь леса. Остальные волки убегают следом, и поляна оказывается пуста.

Мы с Карлом переглядываемся. Принц качает головой.

— Как ты говорила? — он криво улыбается. — Принц-волк? Так вот, принц с тобой, а волки — там. Пожалуй, сегодня мы на поляну не пойдём. Как-нибудь в другой раз.

— То есть он будет, этот другой раз? — уточняю я и принц вновь улыбается. Но теперь широкой открытой улыбкой.

— Завтра же, — говорит он. — А теперь, позволь мне отвести тебя в безопасное место. Прости, но следует срочно обсудить то, что мы видели с отцом. Думаю, что это важно.

Карл порывается отвести меня домой, но добравшись до дороги, я твёрдо заявляю, что дальше пойду сама. Да, сама, если он хочет видеть меня завтра. И вообще видеть. На этом Карл вынужден сдаться, но в качестве компенсации просит поцеловать меня в щёку.

Ну, разве что в качестве компенсации…

И лишь возле самого дома я вспоминаю, что вновь не назвала своего имени.

Бер кажется какой-то то ли не выспавшейся, то ли просто уставшей. Под глазами — тёмные круги и кроме того, подруга постоянно зевает. Объясняет, что пыталась найти способ остановить напасть, которая терзает окрестные деревни и посёлки и всю ночь читала книгу бабушки. Со слов Бер, бабушка не чуралась целительства и была знатоком всяких полезных трав. А после, днём, было полным-полно работы в поле, так что даже подремать не получилось.

— Может, всё-таки твоя бабушка была ведьмой? — уточняю я и Бер устало ухмыляется. — Ладно, я шучу.

— Знаю, — она машет рукой. — Ну, рассказывай, что там вчера было? Получилось?

— Кое-что, — я ощущаю, как уши краснеют при воспоминании о вчерашнем вечере. — И да, большое тебе спасибо за совет; он действительно пришёл туда, чтобы опять увидеть меня.

— Хороший знак, — Бер трёт глаза. — Ну и? Я из тебя каждое слово должна щипцами вынимать?

Мы прогуливаемся недалеко от кладбища и всякий раз, когда поднимаемся на один из невысоких холмов, в свете луны, я вижу плачущих ангелов у входа на погост. Такое ощущение, будто оба ангела смотрят в нашу сторону, а на белых неподвижных лицах застыло непонятное выражение. Как будто изваяния таят некую важную тайну.

Почему-то мне кажется, что этот секрет касается именно меня.

Я пересказываю Бернадет всё, что касается нашей недолгой встречи с Карлом. Подруга слушает внимательно и кончик её носа становится белым. Видимо, от волнения. Он у неё всегда белеет, когда Бер сильно взволнована.

— Женщина с волками, — бормочет подруга. — Вроде бы когда-то слышала что-то подобное. Ты ничего не слышала?

Я качаю головой и Бернадет внезапно берёт меня за руку. После этого осторожно отодвигает воротник котта и касается пальцем моей кожи. Я недовольно морщусь, после чего, убираю руку подруги.

— Что это? — спрашивает Бер. — Она?

Пояснять, кто такая «Она», не требуется и я молча киваю. Однако чувствую, что кое-что надо прояснить. В конце концов у нас друг от друга нет никаких тайн.

— Вчера мы с ней поругались. Ну, как поругались: Жанна соврала, что я подала ей грязную тарелку, а эта тварь вновь распустила руки. Ну я и не выдержала, и наговорила всякого. Высказалась и ушла. Констанц сказала, что после моего ухода она расколотила кучу посуды и сломала два стула. Это, говорит, было так страшно, что даже её дочери спрятались в комнате и не смели оттуда и носу показать. А сегодня утром она подскочила раньше обычного, причём, судя по запаху, успела хлебнуть вина. Вскочила и сразу пошла искать меня. А когда нашла, бросила в меня кочергой.

— Это, — Бер показывает пальцем. — От кочерги?