Аннотированная «Алиса» - страница 4
— Разрешите предложить? Чтобы вы могли промокнуться…
Через всю жизнь Кэрролла легким шагом проходит длинная вереница прелестных девочек (о том, что они прелестны, мы знаем по их фотографиям), но ни одна из них не заняла место Алисы Лидделл, которую он любил больше всех. «После вас у меня было множество маленьких друзей, — писал он Алисе уже после ее замужества, — но все это было совсем не то». Алиса была дочерью Генри Лидделла, ректора Крайст Черч. О том, сколь привлекательна была Алиса, свидетельствует следующий отрывок из «Praeterita» (Былое (лат.).), фрагментарной автобиографии Джона Рэскина[15]. Флоренс Беккер Леннон приводит этот отрывок в своей биографии Кэрролла; цитирую по ее книге.
Рэскин в то время преподавал в Оксфорде. Алиса брала у него уроки рисования. Однажды вечером, когда на улице шел снег, а ректор Лидделл с женой были званы на обед, Алиса пригласила Рэскина на чашку чая. «Должно быть, Алиса послала мне записку, — пишет он, — когда восточное побережье Тома Квада[16] очистилось». Рэскин только-только устроился в кресле у камина, в котором ярко пылал огонь, как вдруг дверь в гостиную распахнулась. «Мне показалось, будто внезапный порыв ветра задул звезды». Это возвратились ректор и его супруга — дороги были засыпаны снегом.
— Как мы вас, верно, огорчили своим возвращением, мистер Рэскин! — произнесла миссис Лидделл.
— До крайности, — отвечал Рэскин.
Ректор просил их продолжить чаепитие. «Так мы и поступили, — пишет Рэскин, — но папенька и маменька, пообедав, присоединились к нам. Делать было нечего — и я вернулся к себе в Corpus[17] огорченный донельзя».
И вот что интереснее всего во всей этой истории. Рэскин полагает, что в тот вечер с ними были также и сестры Алисы, Эдит и Рода, но он в этом не уверен. «Все это кажется теперь сном», — пишет он. Да, Алиса была, конечно, необычайно привлекательной девочкой.
Немало спорят о том, был ли Кэрролл влюблен в Алису Лидделл. Если под этим подразумевать желание вступить в брак или в любовные отношения, то оснований для таких предположений нет никаких. С другой стороны, Кэрролл относился к Алисе как влюбленный. Известно, что миссис Лидделл чувствовала что-то необычное во внимании Кэрролла к ее дочери и всячески старалась положить этой дружбе конец; позже она сожгла все его ранние письма к Алисе. В дневнике Кэрролла — 28 октября 1862 г. — находим загадочное упоминание о том, что он в немилости у миссис Лидделл «из-за истории с лордом Ньюбери». По сей день неизвестно, какое все это имело отношение к Кэрроллу.
Сам Кэрролл считал свою дружбу с девочками совершенно невинной; у нас нет оснований сомневаться в том, что так оно и было. К тому же, в многочисленных воспоминаниях, которые позже оставили о нем его маленькие подружки, нет ни намека на какие-либо нарушения приличий. В викторианской Англии многие склонны были идеализировать красоту и девственную чистоту девочек, эта тенденция нашла свое отражение и в литературе той поры. Несомненно, это способствовало уверенности Кэрролла в том, что его склонность к дружбе такого рода носит характер духовный, хоть и не объясняет самой склонности. В наши дни Кэрролла порой сравнивают с Хамбертом Хамбертом, от чьего имени ведется повествование в «Лолите» Набокова. Действительно, и тот и другой питали страсть к девочкам, однако преследовали они прямо противоположные цели. У Хамберта Хамберта «нимфетки» вызывали плотское желание. Кэрролла же потому и тянуло к девочкам, что в сексуальном отношении он чувствовал себя с ними в полной безопасности. От других писателей, в жизни которых не было места сексу (Торо[18], Генри Джеймс[19]), и от писателей, которых волновали девочки (По[20], Эрнест Даусон[21]), Кэрролла отличает именно это странное сочетание полнейшей невинности и страстности. Сочетание, уникальное в истории литературы.
Кэрролл с удовольствием целовал своих маленьких подруг; в письмах, прощаясь, он посылал им 10000000 поцелуев, а не то 4 3/4 или 2/1000000 поцелуя. Он пришел бы в ужас, если бы кто-то высказал предположение, что за этим что-то кроется. В его дневнике есть забавная запись о том, как он поцеловал какую-то девочку, а потом узнал, что ей уже исполнилось семнадцать лет. Кэрролл тут же отправил ее матери шутливое извинение, заверяя ее, что это больше не повторится. Матери девочки это письмо совсем не показалось смешным.